Орел расправляет крылья - стр. 48

мало-помалу убило. Наиболее удобные пути следования беженцев были переняты, наиболее лихие и настырные вожаки-проводники пойманы и повешены, а крестьяне запуганы жестокими казнями. Но градус недовольства православных подданных Речи Посполитой своим королем-католиком резко повысился. А мечты оказаться под рукой православного государя, подкрепленные завистью к тем односельчанам, кто рискнул-таки удариться в бега и теперь жил, как представлялось, почти в раю, наоборот, усилились. Ведь новые переселенцы, посаженные на необжитые земли, никаких вестей не присылали. По умолчанию считалось, что так здорово, как обустроились первые несколько десятков семей, от которых пришли-таки вести, устроились все беглецы…

Впрочем, на самом деле беглецы все равно обустроились на новых местах куда лучше, чем на прежних. Такого закрепощения крестьянства, как в Речи Посполитой, на Руси еще не было. Более того, я всемерно способствовал сохранению практики заключения порядья[19] между крестьянином и владельцем земли и даровал мелкопоместному дворянству и детям боярским право вывоза крестьян из крупных вотчин, а также черносотенных и монастырских земель. Так что призрак крепостного права на Руси изрядно поблек и истончился. Чего я и добивался. Мне нужно было экономически активное и мобильное население. Иначе всем моим планам по развитию моего бизнеса под названием Русь наступит некрупный северный пушной зверек… К тому же новые земли были куда как плодороднее, а поднакопившие жирок за время весьма обогатившей их Южной войны новоиспеченные помещики щедро предоставляли своим крестьянам ссуды на обзаведение да отсрочки по оброку и барщине. Ну и плюс отсутствие религиозного давления…

В результате всей этой операции, осуществленной при активной и совершенно небескорыстной (я вообще никогда не рассчитываю на бескорыстие, хочешь, чтобы какой-нибудь процесс пошел, – дай возможность другим людям зарабатывать на этом деньги, в конце концов тебе же дешевле обойдется) помощи самой шляхты, новоиспеченные помещики посадили на землях своих новых поместий почти десять тысяч крестьянских семей, то есть около семидесяти тысяч человек. А на тех землях Речи Посполитой, которые были населены по большей части православными, усилилось брожение…

Еще одна волна испомещения, хотя и более скудная, прошла после замирения казанских татар и ногайцев, но не прикавказских, кои уже практически отсутствовали как факт (о чем я, впрочем, весьма сожалел), а из Большой ногайской орды. Нет, супротив царя они ничего не имели. Просто башкиры, пройдя их землями сначала к Азову и Крыму, а потом в обратную сторону, слегка пощипали их кочевья. К тому же они вернулись к своим кочевьям, отягощенные богатой добычей. Что казанцам и ногайцам, обойденным такой добычей, показалось обидным. Ну и закрутилось дело… да так, что пришлось исполчать вятскую и рязанскую земли и идти разнимать отчаянно режущих друг друга степняков… Замирение продолжалось почти три года, за которые число моих подданных упомянутых национальностей уменьшилось аж на сорок тысяч человек. Ох и свирепо воюют кочевнички, мать их за ногу… им что баранов резать, что людей, независимо от пола и национальности. Черт, а ведь людишек-то у меня в государстве и так негусто. А тут еще такие непредвиденные потери…