Орёл или решка - стр. 4

Телевизор был поставлен на пол за ненадобностью, а стол был пущен в дело – застелен зеленой скатертью и накрыт. Оба удобно устроились на диване, Михалыч взял графин с перелитым туда коньяком.

– Чего, Пашунь, не весел – спросил он, разливая коньяк по рюмкам?

– Давай дед по первой «за тебя», а потом расскажу.

– Для храбрости, что – ли, ну что же – давай! Родственники выпили.

– Со стройки меня уволили, дед, вот почему я сегодня пришел рано, а уволили потому, что молчать не стал по поводу того, что нам и так платят вдвое меньше, чем туркам, да еще и выплату начали задерживать на месяц, тогда как туркам у нас же на стройке платят вовремя. – Да, это уже не упущение, а большой перегиб, – согласился Семен Михайлович, и налил по второй.

– Был бы я каким-нибудь начальником участка… – Сказал Паша уже без волнения, почувствовав в словах деда моральную поддержку, – я бы, наверное, тоже промолчал бы, а так, как терять мне не чего, кроме своей мизерной зарплаты, которую перестали давать, я сказал начальству при ребятах как есть, особенно слов не выбирая, – то есть матом.

– И что они тебе на то ответили?

– Сказали, что им там революционеры не нужны, и я завтра с утра могу поспать подольше, а потом идти искать себе новую работу.

– То, что работа тебе нужна новая я, Паша, и с тобой и с ними согласен полностью. Давай посмотрим, какие у меня после моих трудовых подвигов остались бонусы. Орден Трудового Красного знамени, который я с гордостью одену через две недели, покидая навсегда отдельную квартиру, и потерянное здоровье. Я, Пашка, не боюсь общежитий, но в моем возрасте я заслужил большего.

– Согласен, дед, но что же делать?

– Давай закусим и пойдем, прогуляемся парком, а там уже и поговорим. Так и сделали. Они вышли на проспект и не торопясь пошли вдоль по алее между дорогами. Паша закурил. – Видишь ли, Пашка, на протяжении своей жизни я заметил интересную вещь, а именно то, что бедные живут по законам, написанным для них богатыми. Вот, к примеру, ты видел когда-нибудь бедного депутата, прокурора или мэра города?

– Или банкира, добавил Павел, заметив как из «ягуара», только что припарковавшегося у парадного входа СтабильБанка, вышел хозяин банка – статный мужчина лет сорока пяти в темном с отливом, явно не дешёвом костюме и помог выбраться из него своей юной спутнице в собольей шубке, которая была «юнее» его лет на пятнадцать.

– Вот, видишь, сказал дед, ты и сам все видишь и понимаешь.

– Да, я ведь не с луны прилетел, но к чему этот разговор? Ты сыпешь соль на рану и себе и мне. Михалыч пропустил реплику внука мимо ушей.