Орден СС. Иезуиты империи. О чем не принято говорить - стр. 30
В университетские годы будущий шеф СС вновь обратился к изучению истории – темных веков и Средневековья. Атмосфера одного из самых старых германских вузов немало тому способствовала: там еще сохранялись отголоски традиций средневекового школярства, процветало студенческое рыцарство. Жива была и пресловутая мензура – традиция особого рода дуэлей. Правила были таковы, что получить сколько-нибудь серьезное ранение на них было невозможно, а вот выплеснуть лишний адреналин и обзавестись парой-другой эффектных шрамов, интригующих юных барышень, – сколько угодно. Гиммлер, испытывавший нежную любовь к холодному оружию – мечам, кинжалам и шпагам, естественно, вскоре стал страстным фехтовальщиком, не упускавшим случая обнажить клинок. Возрождение дуэлей в СС – наследство университетских лет рейхсфюрера.
Интересуясь древней историей Германии, Генрих примерно в это время открыл для себя целый пласт литературы, до того не попадавшей в его поле зрения, – героический эпос Старшей Эдды и «Песни о Нибелунгах». Боги и герои темных веков надолго заняли его воображение. Не остались незамеченными им и уже упоминавшиеся выше писания Гвидо фон Листа, в первую очередь – работа «Тайна рун». Это чтение оказало на него такой же ошеломляющий эффект, как на множество наших с вами современников – «новая хронология». Дело в том, что книга фон Листа, вопреки ее названию, не только о рунах. Это рассказ о тайном обществе руновязов-эрилей, столетиями управлявших миром из-за спины официальных правителей, о тайных знаках, скрытых практически во всех проявлениях германской культуры, о том, что каждое слово немецкого языка означает куда больше, чем принято думать, и представляет собой шифр, скрытый от всех, кроме посвященных. Его, как и многих, охватило очарование тайны.
Романтичный юноша, он просто не мог не стать эскапистом, не начать поиск лучшего мира, лучшей эпохи, лучшей жизни. Впрочем, в начале 20-х годов минувшего века это было среди молодежи скорее не исключением, а правилом. Эскапистами стало целое поколение тех, кто не успел попасть в мясорубку войны, но в полной мере вкусил ее кровавых и мрачных последствий. Просто на ту пору для таких «беглецов от реальности» еще не было придумано название. Пасторальная цивилизация раннего Средневековья, с ее простой системой общественных отношений и простыми нравами, была гораздо больше по душе юному Гиммлеру, чем окружающий мир с его проблемами. Вероятно, именно поэтому он довольно долго был близок к организации, называвшей возвращение к ценностям пасторального общества одной из главных своих задач, – к Союзу артаманов. Мало того, некоторое время он был даже одним из лидеров этого движения, однако вскоре отошел от дел, связав свою жизнь с тогда еще совсем новой партией Гитлера. К артаманам его привлекала помимо прочего и их антиславянская программа. Гиммлер настолько проникся идеей изгнания славян с германских земель, что всерьез стал отождествлять себя с Генрихом Птицеловом – королем, расширявшим рейх на восток.