Оранжерея - стр. 6

Эта часть ремилитаризованной зоны выполнена в виде полуразрушенного города древней Земли – постъядерная бетонная пустыня с руинами и странной растительностью, которая пробилась поверх памятников завоевателям и сгоревших остовов колесных авто. Мы, вполне возможно, единственные разумные существа здесь – брошенные на планету, где ни одна живая душа не обитает. И в этом одиночестве нам суждено преодолевать горе и ярость, что остались после операции.

Блондинка явно хочет решить все быстро. Я осторожно обороняюсь, пытаясь найти у нее слабые места. Она предпочитает колющие и рассекающие накрест удары, и я никак не соображу, как ее вырубить.

– Ну давай, умирай уже! – рычит она.

– Дамы, вперед! – Я отбиваю атаку и пытаюсь вывести ее из равновесия целой серией наскоков. Рядом с воротами, через которые мы вошли, валяется рухнувшая башня, со всех сторон окруженная грудами обломков выше человеческого роста. Индикатор на воротах мигает красным, сигнализируя о невозможности прохода до тех пор, пока один из нас не умрет. Эти груды дают мне преимущество, так что я снова отбиваю удар, затем делаю шаг назад – и подставляюсь.

Блондинка пользуется этим, и мне с трудом удается блокировать атаку, потому что она быстрая. Но ума ей недостает, и она определенно не ожидала ножа в моей левой руке, ранее покоившегося в набедренных ножнах. Пытаясь избежать лезвия, теперь уже она подставляется – и я вонзаю свой меч ей в живот.

Она падает на колени. Да и я тяжко опускаюсь на четвереньки – почти падаю. Блин, когда она успела рубануть меня по ноге? Наверное, не стоило так полагаться на свои рефлексы.

– Ну что, хватит? – молю я, внезапно чувствуя слабость.

– Я… – Она выглядит странно, обеими руками сжимает рукоять меча, который из нее торчит. – Э… – Пытается сглотнуть. – Кто…

– Я Робин, – беспечно говорю я, глазея на нее с интересом. Не думаю, что когда-либо видел, чтобы кто-то умирал с мечом в животе. Ну что ж, много крови и отвратительный запах вспоротых кишок. Я думал, она будет извиваться и кричать, но, может, у нее есть какой-то регулятор болевых порогов. Так или иначе, я и сам сейчас цепляюсь за рану на ноге. Мы – товарищи по боли и страданиям.

– А ты?..

– Гвин. – Она сглатывает кровь. Накал ненависти утихает, обнажая что-то, до поры скрытое. Удивление?

– Когда ты в последний раз выполняла резервное копирование?

Она прищуривается:

– Э-э-э. Час. Тому назад.

– Хорошо. Могу я покончить с тобой?

Нам нужно мгновение, чтобы встретиться глазами. Она кивает.

– А ты? Когда?

Я наклоняюсь, скривив губы, и беру ее меч.