Опыты психоанализа: бешенство подонка - стр. 4
– Ну, как же?! Мы… Правительство…
– Да, бросьте! Если бы не казаки, большевики уже бы правили бал. И вы, министры, в лучшем случае сегодня бы в тюрьме. А в худшем здесь под стенкой валялись бы. Разорвала бы вас пьяная матросня на части. И ботиночки ваши присвоила бы. И костюмчик. А вы говорите, полиция, власть… Нет в России ни того ни другого!
Внизу площадь полная трупов и раненых. Стоны, крики, носилки, санитарные машины…
Санкт-Петербург. Театр «Летний Буфф». Вечер
Представление оперетты «Сильва». Неистовый канкан. В середине зрительного зала на помосте актриса, играющая Сильву, поёт свою арию. Зрители в зале – мужчины во фраках, женщины в вечерних нарядах. Допевается ария. Аплодисменты.
Антракт. Буфеты, официанты, оживлённые разговоры в фойе. По фойе во фраке, с бокалом шампанского в руке во фраке и в сопровождении двух телохранителей движется Ленин>4.
Натыкается на Рутенберга. Тот тоже с бокалом.
– О! Кого я вижу. Сам Пинхас Рутенберг! – удивляется Ленин. – Собственной персоной!
– Простите… – Рутенберг всматривается, поправляя очки, – Никак господин Ульянов! Здесь?!
– Да! Я люблю оперетту!
– Ну, да! Это же по вашей части! Столько вы их устраивали в жизни… Большевики, меньшевики, антипартийные группки… Вы большой либреттист! Правда, я смотрю, вы последнее время склоняетесь к кровавым сюжетам. И масштабы вашей деятельности жутко расширились. Сидеть бы вам в Цюрихе со своей сектой. Ан, нет…
– Перестаньте. Вы известный грубиян. А почему вы прибыли… И не к нам, а к Керенскому? Вы же революционер с огромным стажем, батенька!
– Вы знаете, Ульянов, я был в отношениях с Азефом>5. Думал, что подлее человека быть не может. Оказалось, есть! Вон мальчишки-газетчики разоряются. «Ленин сказал, Ленин требует». Сколько платите писакам? А, ну да! Вы же свои газеты наплодили. Штук тридцать всяких правд… Откуда деньги берёте, Ульянов? Или нашли богатую вдову? Веселую? – напевает мотив из оперетты «Весёлая вдова». – Так у мадам Арманд столько денег нет!
Ленин вскипает. Сжимает кулаки. Телохранители Ленина, чувствуя, что тот вне себя, угрожающе надвигаются на Рутенберга.
– Э, граждане! – предупреждает тот.
– Товарищи… – поправляет Ленин.
– Нет, это для вас, Ульянов, они товарищи, а для меня срань. Рутенберг напирает на телохранителей:
– Во первых, мальцы, я «чалился на нарах» в «Крестах». Так что за себя стою! Во вторых спор у нас с вашим паханом теоретический и в интеллигентном месте. Оп-е-ре-т-та!
А в третьих я со вчерашнего дня заместитель коменданта города Петрограда и окрестностей.
Вот ведь кликну сейчас дежурный наряд казаков. Понятно! Ленин уводит своих молодцов от греха подальше.