Опыты на себе - стр. 15

Кокетство со смертью служит новой формой обольщения людей. Но с привлечением предполагаемой области Незримого. Люди ведь не спасут, даже не обратят внимания толком на все эти усилия. Нет, нет, кокетство со смертью приходит тогда, когда делается практически ясно, что на земле уже дурить некого и незачем. И тогда уже на практике возникает ощущение Чего-то Еще. Это цеплянье идет как бы при незримом третьем лице, которое хорошо бы одобрило такой вот наш светлый образ. Жажда навязать свое решенье Страшному Суду смешна и выдает ужасную замену веры – страх веры. Страх измерить себя по абсолютной шкале.

Вообще, жизнь кончается задолго до смерти. Когда человек перестает пользоваться собой как инструментом познания, он становится клиентом дамы с косой. Он мог устать, заболеть, сбиться, разучиться – когда материя очень слаба, она становится первичной. Ведь именно на самое слабое звено идет равнение. Скорость всех процессов определяет самый медленный. Умирание – это целый путь, долгий, такой же неправильный, как жизнь. Никакого нового опыта в нем нет. Меняется лишь адресат, кому глазки строить.

Очень много говорится и думается о душевных крахах молодости. Все эти Вертеры и прочие Байроны. И сам наш Лермонтов. Скорее всего, они просто вундеркинды испытания чувств и чувствования мыслей. Окончательные боли их посещают рано. Но ведь – не так громко, но «все до конца» – и мы все прочувствовали в молодости – рано, талантливо прочувствовали, а потом, поняв «бессмысленность существования», начали свою более или менее нормальную жизнь, не послушавшись скорбного духа. То есть те, вышеназванные, – послушались скорбного духа. Так очевидна была истинность добытых знаний или так слаба инерция жизни – это невозможно понять, хотя бы потому, что инерция жизни скорее не из-за сильной жизни, а из-за летаргии духа.

Невменяемость молодых и служит продолжению жизни до вкушения плодов истины, не только некогда понятой умом и сердцем, но и допущенной вершить еще одну судьбу.

Однако сказка о золотой рыбке не о жадной бабке, а обо всех нас. Непомерность, возрастающая непомерность притязаний, слепота в отношении реальности обнаруженных истин и законов – в начале, и бесповоротные разбитые корыта – на склоне.

Разбиться может любое из облюбованных вами корыт. И разобьется. Любое самое благое дело принесет вам крах, утраты и ощущение молчаливого присутствия не учтенных вами законов.

Поговорим о таком, казалось бы, не только безобидном, но и благородном даже направлении жизни, как любовь к животным. О таком отчасти одностороннем отсутствии слепоты сердечной в отношении беззащитных и безгрешных.