Опыты

Окаменела от горя^>6(лат.).

И с трудом, наконец, горе открыло путь голосу^>7(лат.).

Кто в состоянии выразить, как он пылает, тот охвачен слабым огнем^>10(ит.).

Увы мне, любовь лишила меня всех чувств. Стоит мне, Лесбия, увидеть тебя, как я, обезумев, уже не в силах что-либо произнести. У меня цепенеет язык, нежное пламя разливается по всему телу, звоном сами собой наполняются уши и тьмой заволакиваются глаза^>11(лат.).

Только малая печаль говорит, большая – безмолвна^>12(лат.).

Едва она заметила, что я подхожу, и увидела, в изумлении, вокруг меня троянских воинов, – устрашенная великим чудом, она обомлела; жизненный жар покинул ее кости; она падает и лишь спустя долгое время молвит^>13(лат.).

Несчастна душа, исполненная забот о будущем^>1(лат.).

И если глупость, даже достигнув того, чего она жаждала, все же никогда не считает, что приобрела достаточно, то мудрость всегда удовлетворена тем, что есть, и никогда не досадует на себя^>3(лат.).

Вряд ли хоть кто-нибудь может с корнем изъять и вырвать себя из жизни. Сам того не осознавая, всякий предполагает, что от него должно нечто остаться, и он не может полностью отделить себя от простертого трупа и отрешиться от него^>7(лат.).

Мы должны относиться с презрением ко всем этим заботам, когда дело идет о нас, но не пренебрегать ими по отношению к нашим близким^>24(лат.).

Заботы о погребении, устройство гробницы, пышность похорон – все это скорее утешение для живых, чем облегчение участи мертвых^>25(лат.).

Ты спрашиваешь, в каком месте будешь покоиться после смерти? Там, где покоятся еще не рожденные^>27(лат.).

Пусть не найдет он могилы, в которую был бы принят, пристанища для мертвого тела, где бы, когда жизнь человека кончилась, тело могло отдохнуть от невзгод^>28(лат.).

И как ветер, рассеявшись в пустынном пространстве, теряет силу, если густые леса не встанут перед ним преградой^>1(лат.).

Так паннонская медведица, рассвирепев от удара копьем, которое метнул в нее с помощью короткого ремня ливиец, изгибается к ране, в ярости стремится достать вонзившийся наконечник и мечется вокруг древка, убегавшего вместе с нею^>3(лат.).

Все тотчас же принялись рыдать и бить себя по голове^>5(лат.).

Не все ли равно, хитростью или доблестью победил ты врага?^>3(лат.).

Муж праведный и мудрый сочтет истинной только ту победу, которую доставит безупречная честность и незапятнанное достоинство^>5(лат.).

Испытаем же доблестью, вам или мне назначила властвовать всемогущая судьба, и что она несет^>6(лат.).

Никто не должен извлекать выгоду из неразумия другого^>3(лат.).

Победа всегда заслуживает похвалы, все равно, достигнута ли она случайно или благодаря искусству^>9(ит.).

Я предпочитаю сетовать на свою судьбу, чем стыдиться победы^>11(лат.).

Тот же [Мезенций] не счел достойным сразить убегающего Орода и, метнув копье, нанести ему удар в спину; он мчится навстречу и, оказавшись перед ним, сходится с ним, как муж с мужем, превосходя не с помощью уловки, а смелостью в бою^>12(лат.).

Подобно тому, как трепещущая поверхность воды в медном сосуде, отражая солнце или сияющий лик луны, посылает отблеск, который порхает повсюду, поднимается ввысь и касается резьбы на высоком потолке^>1(лат.).

Подобные сновиденьям больного, создаются бессмысленные образы^>2(лат.).

Кто всюду живет, Максим, тот нигде не живет^>3(лат.).

Праздность порождает в душе неуверенность^>5(лат.).

Так что чужеземец для человека иного племени не является человеком^>4(лат.).

В чем же причина того, что не только в наше время, но и давно уже из Дельф не исходят больше подобные прорицания, так что ничем не пренебрегают в такой степени, как ими?^>1(лат.)

Мы считаем, что некоторые птицы предназначены для гадания^>3(лат.).

Многое видят гаруспики, многое предвидят авгуры, многое возвещается оракулами, многое пророчествами, многое снами, многое знамениями^>4(лат.).

…к чему тебе, правитель Олимпа, угодно было прибавлять к мучениям смертных еще и эту заботу? К чему тебе, чтобы они через грозные предсказания знали о грядущих своих несчастиях? Пусть будет внезапным все, что ты готовишь, пусть ум у людей не видит того, на что они обречены в будущем; позволь надеяться объятому страхом^>5(лат.).

Да и нет пользы знать, что случится. Ведь терзаться, не будучи в силах чем-либо помочь, – жалкая доля^>6(лат.).

Бог разумно скрывает во мраке ночи грядущее; и ему смешно, если смертный трепещет больше, чем подобает. Тот независим и счастлив, кто может сказать о сегодняшнем дне: «Пережит. Завтра пусть отец занимает свод хоть черною тучей, хоть ясным солнцем»^>9(лат.).

Душа, довольная настоящим, не станет думать о будущем^>10(лат.).

Такова взаимосвязь: раз существует гадание, значит, должны быть и боги; а раз существуют боги, значит, должно быть и гадание^>11(лат.).

Что до тех, кто разумеет язык птиц и знает лучше чужую печень, нежели собственную, то полагаю, что скорее должно им внимать, чем их слушаться^>12(лат.).

Найдется ли такой человек, который, бросая дротик целый день напролет, не попадает хоть разок в цель?^>16(лат.)

Дух непоколебим: понапрасну катятся слезы^>6(лат.).

О если бы, смерть, ты не отнимала жизни у трусов, о если бы одна доблесть дарила тебя!^>2(лат.).

Сколько раз не только наши вожди, но и целые армии устремлялись навстречу неминуемой смерти^>12(лат.).

Если чувства будут не истинны, то и весь наш разум окажется ложным^>17(лат.).

Смерть или была или будет, она не имеет отношения к настоящему; и менее мучительна сама смерть, чем ее ожидание^>18(лат.).

Смерть – зло лишь в силу того, что за ней следует^>19(лат.).

Доблесть жаждет опасности^>20(лат.).

Ведь даже будучи удручены, часто не в веселье и не в забавах, не в смехе и не в шутке, спутнице легкомыслия, находят они отраду, но в твердости и постоянстве^>21(лат.).

Добродетель тем приятнее, чем труднее ее достичь^>22(лат.).

Если боль мучительна, то она непродолжительна, если продолжительна – то не мучительна^>23(лат.).

Помни, что сильные страдания завершаются смертью, слабые предоставляют нам частые передышки, а над умеренными – мы владыки; таким образом, если их можно стерпеть, снесем их; если же нет – уйдем из жизни, раз она не доставляет нам радости, как уходим из театра^>24(лат.).

Они испытывают страдания ровно настолько, насколько поддаются им^>26(лат.).

Обычай не мог бы побороть природы – ибо она всегда остается непобежденной, но мы увлекли душу безмятежной жизнью, роскошью, праздностью, расслабленностью, ничегонеделанием: и когда она расслабилась, мы без усилия внушили ей наши мнения и дурные обычаи^>27(лат.).

Кто даже из числа посредственных гладиаторов хоть когда-нибудь издал стон? Кто когда-нибудь изменился в лице? Кто из них, не только сражаясь, но и поверженный, обнаруживал трусость? Кто, будучи повержен и получив приказание принять смертельный удар, втягивал в себя шею?^>30(лат.)

Есть такие, которые стараются вырвать у себя седые волосы и, избавившись от морщин, возвратить лицу молодость^>31(лат.).

Из чего явствует, что огорчение существует не само по себе, но в нашем представлении^>38(лат.).

Дикое племя, которое не может представить себе жизнь без оружия^>40(лат.).

Через столько бурных морей^>46(лат.).

Судьба – стекло: блестя – разбивается^>47(лат.).

Каждый – кузнец своей судьбы^>48(лат.).

Испытывать нужду при богатстве – род нищеты наиболее тягостный^>49(лат.).

Не быть жадным – уже есть богатство; не быть расточительным – доход^>53(лат.).

Плод богатства – обилие; признак обилия – довольство^>54(лат.).

Бывает [у некоторых] такая изнеженность и слабость, и не только в страданиях, но и в разгар наслаждений; и когда из-за нее мы размягчаемся и теряем всякую волю, то даже укус пчелы – и тот исторгает у нас стенания… Дело в том, чтобы научиться владеть собою^>56(лат.).

Предпочитай, чтобы у человека кровь приливала к щекам, чем чтобы она была им пролита^>3(лат.).

Пусть кормчий рассуждает лишь о ветрах, а земледелец – о быках; пусть воин рассказывает нам о своих ранах, а пастух о стадах^>1(ит.).

Ленивый вол хочет ходить под седлом, а конь – пахать^>4(лат.).

Я оцепенел; волосы мои встали дыбом, и голос замер в гортани^>1(лат.).

До такой степени страх заставляет трепетать даже перед тем, что могло бы оказать помощь^>6(лат.).

Итак, человек всегда должен ждать последнего своего дня, и никого нельзя назвать счастливым до его кончины и до свершения над ним погребальных обрядов^>1(лат.).

Так некая скрытая сила рушит человеческие дела, и попирать великолепные фасции и грозные секиры для нее, видно, забава^>6(лат.).

Ясно, что на один этот день прожил я дольше, чем мне следовало жить^>8(лат.).

Ибо только тогда, наконец, из глубины души вырываются искренние слова, срывается личина и остается сущность^>9(лат.).

Давайте оставим эти мелкие ухищрения^>3(лат.).

Все мы влекомы к одному и тому же; для всех встряхивается урна, позже ли, раньше ли – выпадет жребий и нас для вечной погибели обречет ладье [Харона]^>5(лат.).

Она всегда угрожает, словно скала Тантала^>6(лат.).

…ни сицилийские яства не будут услаждать его, ни пение птиц и игра на кифаре не возвратят ему сна^>7(лат.).

Он тревожится о пути, считает дни, отмеряет жизнь дальностью дорог и мучим мыслями о грядущих бедствиях^>8(лат.).

Он задумал идти, вывернув голову назад^>9(лат.).

Человек не в состоянии предусмотреть, чего ему должно избегать в то или иное мгновение^>13(лат.).

…я предпочел бы казаться слабоумным и бездарным, лишь бы мои недостатки развлекали меня или, по крайней мере, обманывали, чем их сознавать и терзаться от этого^>18(лат.).

Ведь она преследует и беглеца-мужа и не щадит ни поджилок, ни робкой спины трусливого юноши^>19(лат.).

Пусть он предусмотрительно покрыл себя железом и медью, смерть все же извлечет из доспехов его защищенную голову^>20(лат.).

Считай всякий день, что тебе выпал, последним, и будет милым тот час, на который ты не надеялся^>21(лат.).

Когда мой цветущий возраст переживал свою веселую весну^>22(лат.).

Он отживет свое, и никогда уже нельзя будет призвать его назад^>23(лат.).

Всякий человек столь же хрупок, как все прочие; всякий одинаково не уверен в завтрашнем дне^>24(лат.).

К чему нам в быстротечной жизни дерзко домогаться столь многого?^>25(лат.)

О я несчастный, о жалкий! – восклицают они. – Один горестный день отнял у меня все дары жизни^>26(лат.).

Работы остаются незавершенными, и не закончены высокие зубцы стен^>27(лат.).

Я хочу, чтобы смерть застигла меня посреди трудов^>28(лат.).

Но вот чего они не добавляют: зато нет у тебя больше и стремления ко всему этому после смерти^>29(лат.).

Был в старину у мужей обычай оживлять пиры смертоубийством и примешивать к трапезе жестокое зрелище сражающихся, которые падали иной раз среди кубков, поливая обильно кровью пиршественные столы^>30(лат.).

Увы! Сколь малая толика жизни оставлена старцам^>32(лат.).

Ничто не в силах поколебать стойкость его души: ни взгляд грозного тирана, ни Австр [южный ветер], буйный владыка бурной Адриатики, ни мощная рука громовержца Юпитера^>33(лат.).

«В наручниках и сковав тебе ноги, я буду держать тебя во власти сурового тюремщика». – «Сам Бог, как только я захочу, освободит меня». Полагаю, он думал при этом: «Я умру». Ибо со смертью – конец всему^>34(лат.).

Смертные перенимают жизнь одни у других…и, словно скороходы, передают один другому светильник жизни^>37(лат.).

Первый же час, давший нам жизнь, укоротил ее^>38(лат.).

Рождаясь, мы умираем; конец обусловлен началом^>39(лат.).

Почему же ты не уходишь из жизни, как пресыщенный сотрапезник [с пира]?^>40(лат.).

Почему же ты стремишься продлить то, что погибнет и осуждено на бесследное исчезновение?^>41(лат.).

Это то, что видели наши отцы, это то, что будут видеть потомки^>42(лат.).

Мы вращаемся и пребываем всегда среди одного и того же…И к себе по своим же следам возвращается год^>43(лат.).

Ибо, что бы я [Природа] ни придумала, что бы я ни измыслила, нет ничего такого, что тебе бы понравилось, все всегда остается тем же самым^>44(лат.).

Можно побеждать, сколько угодно, жизнью века, – все равно тебе предстоит вечная смерть^>45(лат.).

Неужели ты не знаешь, что после истинной смерти не будет второго тебя, который мог бы, живой, оплакивать тебя, умершего, стоя над лежащим^>46(лат.).

И тогда никто не заботится ни о себе, ни о жизни…и у нас нет больше печали о себе^>47(лат.).

нужно считать, что смерть для нас – нечто гораздо меньшее, – если только может быть меньшее, – чем то, что, как видим, является ничем^>48(лат.).

Ибо заметь, вечность минувших времен для нас совершеннейшее ничто^>49(лат.).

…и, прожив свою жизнь, все последуют за тобой^>50(лат.).

Не было ни одной ночи, сменившей собой день, ни одной зари, сменившей ночь, которым не пришлось бы услышать смешанные с жалобным плачем малых детей стенания, этих спутников смерти и горестных похорон^>51(лат.).

Сильное воображение порождает событие (лат.).

Так что нередко они, словно бы совершив все, что требуется, извергают обильные потоки и марают свои одежды^>2(лат.).

И юноша выполнил те обеты, которые были даны им же, когда он был девушкой Ифис^>7(лат.).

Смотря на больных, наши глаза и сами заболевают; и вообще многое приносит телам вред, передавая заразу^>14(лат.).

Чей-то глаз порчу навел на моих ягняток^>15(лат.)/

Если что-нибудь, изменившись, переступит свои пределы, оно немедленно оказывается смертью того, что было прежде^>2(лат.).

Наилучший наставник во всем – привычка^>2(лат.).

Велика сила привычки. Охотники проводят ночь на снегу, страдают от мороза в горах. Борцы, избитые цестами, даже не издают стона^>7(лат.).

Не стыдно ли физику, т. е. исследователю и испытателю природы, искать свидетельство истины в душах, порабощенных обычаем!^>11(лат.)

Нет ничего, сколь бы великим и изумительным оно ни показалось с первого взгляда, на что мало-помалу не начинают смотреть с меньшим изумлением^>16(лат.).

Прекрасно повиноваться законам своей страны^>23(греч.).

Увы! я страдаю от ран, нанесенных моим собственным оружием^>29(лат.).

Предлог благовиден^>32(лат.).

Нельзя одобрить отклонение от старины^>33(лат.).

Это касается больше богов, чем их; боги сами позаботятся о том, чтобы не подверглись осквернению их святыни^>35(лат.).

Найдется ли такой человек, на кого бы не произвела впечатления древность, засвидетельствованная и удостоверенная столькими славнейшими памятниками?^>36(лат.)

Когда дело касается религии, я следую за Т. Корунканием, П. Сципионом, П. Сцеволой, верховными жрецами, а не Зеноном, Клеанфом или Хрисиппом^>38(лат.).

Доверие, оказываемое вероломному, дает ему возможность вредить^>39(лат.).

Доверие, по большей части, вызывает ответную честность^>8(лат.).

Он взошел на дерновый вал без страха на лице и заставил бояться, не боясь ничего^>11(лат.).

Я ненавижу людей, не пригодных к делу и при этом пространно рассуждающих^>7(лат.).

Они научились говорить перед другими, но не с самими собой^>12(лат.).

Нужно не разговаривать, а действовать^>13(лат.).

Ненавижу мудрого, который не мудр для себя^>14(греч.).

На основании чего Энний: нет пользы мудрецу в мудрости, если он сам себе не может помочь^>15(лат.).

Если он жаден, лгун и купить его легче, чем евганейскую овцу^>16(лат.).

Ибо мы должны не только копить мудрость, но и извлекать из нее пользу^>17(лат.).

О род патрициев! Вы, кому подобает жить, не оборачиваясь назад, остерегайтесь, как бы не стали потешаться над вами за вашей спиной^>22(лат.).

Души которых при помощи благостного искусства вылепил из лучшей глины Титан [т. е. Прометей]^>24(лат.).

Мы учимся не для жизни, а для школы^>26 (т. е. учимся не тому, как надо действовать в жизни, а только рассуждать) (лат.).

Так что было бы лучше совсем не учиться^>27(лат.).

После того, как появились люди ученые, нет больше хороших людей^>29(лат.).

Из школы Аристиппа выходят распутники, из школы Хенона – брюзги^>30(лат.).