Опустошенный жених. Женская маскулинность - стр. 33

В этой дрожи выразилась ярость, которая подавлялась много лет. Если сосредоточенная в теле травма проявляется в терапевтической ситуации, как это получилось в случае с Кейт, происходит глубинное очищение. Как только осознаются подавленные энергии, больше нельзя не обращать на них внимания, не подвергая опасности физическое здоровье. Поскольку эти энергии относятся к первичным, базисным, лишь очень немногие из нас позволяют себе дойти до этих хтонических глубин. Но в сновидениях часто с чердака или откуда-то из подвала вырывается психотический персонаж. Полный бешеной ярости, он бегает по всему дому, иногда нападая на людей, вызывая у них дрожь. Если возникает страх перед одержимостью гневом, то человеку бывает легче выразить свой гнев. Гнев вырывается с индивидуального уровня психики, ярость – из ее архетипического ядра.

Если человеку в детские годы никогда не приходилось сталкиваться с предательством, вызвавшим травматические последствия, процесс расщепления (внутренней разобщенности) может стать преобладающим, а потому – автономным. Человек перестает осознавать свое поведение, в особенности если такое поведение периодически приводит к результатам, противоположным сознательным намерениям. Эго становится столь ослабленным, что не может противостоять даже неадекватному поведению или исходной травме. Предательство в детстве не осознается как предательство.

У молодого мужчины, которого звали Кит, мать умерла, когда он был еще подростком. Он не осознал, что в момент смерти мать покинула его, как и не осознал, что так же точно он покинул самого себя. Бессознательно он считал себя виноватым в ее смерти, и его чувство вины не получало внешнего выражения, ибо он не мог в нем себе признаться. Его неспособность принять смерть матери, которую он обожал, привели к фантазиям, что ради нее он должен стать совершенным. В итоге он потерпел ряд неудач в осуществлении своих самых продуманных планов. Сам того не сознавая, он с двенадцатилетнего возраста оставался в плену травматического переживания.

Находясь под воздействием травмы, которую можно было бы считать причиной его повторяющихся неудач, он описал на уровне фантазии, в чем именно состояло его поведение. Постепенно он стал замечать, что живет в фантазии, которую принимает за реальную жизнь. Признав это, он впервые сопоставил два мира. В процессе такого соединения фантазии и факта он нашел возможность излечить психическое расщепление: фантазия идет одним путем, факты – другим, и при этом один путь исключает другой. В первый раз его поразило, что оба пути открыты, так как они могут существовать одновременно. Возможность вписаться в жизнь стала для него реальностью, которая теперь обязательно подкреплялась фантазией. В свои практические планы на будущее он стал закладывать возможности, которые теперь стал считать реализуемыми.