Оптовик. Добрым словом и серебром - стр. 1

– Могло быть и лучше.

Богатого наследства, если честно, не ожидал. Даже больше скажу, вообще никакого богатства не ждал, но если внезапно объявился умерший двоюродный дедушка (звучит двусмысленно, но что делать – именно так и произошло) и решил оставить племянчатому внуку что-то материальное, то мог бы и накопить за всю жизнь этого материального чуть больше, чем ничего.

Нет, я не бесчувственный чурбан и неблагодарный потомок заодно, просто дедушку этого в глаза не видал и даже не подозревал о его существовании. Вилен Петрович был человеком со странностями и, разругавшись со всей родней, подался куда-то «насевера́» лет тридцать назад, то есть задолго до моего рождения. Уже и братьев его в живых не осталось, и страны советской четверть века как не существует, а он возьми и объявись несколько лет назад – письмо прислал родителям откуда-то с Нижней Волги. Завязалась редкая, скупая переписка с вялой периодичностью – примерно раз в год, – которая внезапно оборвалась извещением от адвокатского бюро «Бернгольц и сотоварищи».

Маман утверждает, что якобы рассказывала мне о внезапно нашедшемся дедушке, но, видимо, известие это совпало с важным сражением в WoT, поэтому с чистой совестью ничего не помню об этом.

Универ окончил еще год назад, с трудоустройством не задалось – поменял уже третье место работы и нигде удачи не поймал. Там, где платят, работать надо по десять часов в сутки, а там, где не платят, там уже мне категорически неинтересно. Вот такая философия бытия. Маюсь случайными подработками, пока родоки кормят. Не вижу ничего необычного – среди моих однокурсников больше половины так живет, вторая половина изображает карьерный рост где-то внутри МКАДа, впрочем, им тоже родители помогают в этом однозначно безнадежном процессе.

Поэтому когда встал вопрос, кому ехать за наследством, разногласий не возникло. Тем более что дед по странной прихоти завещал все состояние именно мне, достойнейшему. Наверное, догадывался, что занятые работой родители приехать за тысячу километров все равно не смогут.

Добрался без приключений. В поезде не пил, в карты не играл, с попутчицами не знакомился – ведь у меня был планшет! Дитя просвещенного века технологий – это вам не хухры-мухры, колхоз-сельпо.

Приехал – впечатление удручающее. Город как город. Грязный, серый, неуютный. Главная особенность – пакеты полиэтиленовые всюду летают. Даже в самом центре города ветер из казахских степей, дующий здесь триста дней в году, не только несет тонны противной скрипящей на зубах пыли, но и растаскивает все внутренности из мусорных баков. Пейзаж из «Эпохи мертвых», только зомби не хватает. Хотя ошибаюсь – парочка синих уже с утра граждан изображает их вполне достоверно.

В адвокатском бюро «Бернгольц и сотоварищи» меня встретили как родного. Еще бы! Дедушка, видимо, предвидел мои финансовые возможности и оплатил услуги заранее. Приятный сюрприз – денег у меня впритык, не загуляешь.

Бернгольц-младший отвез меня до дедова дома на тонированной праворукой «камри», которой он гордился даже больше, чем городом. Вручил ключи, пообещал оформить документы и найти покупателя в течение двух недель, что, по его словам, просто «мгновенно».

– Могло быть и лучше.

Что тут сказать. Дом в центре старого города по умолчанию подразумевает некую ценность. Только в нашем случае ценность эта скорее археологическая. Древний домик, кривой, с потрескавшимися стенами и начисто обглоданным солью фундаментом, или как оно там называется – то, на чем дом стоит? Скрипучая трухлявая лестница, каждый шаг по которой грозит стать последним, давно не крашенные деревянные рамы. Потолки высокие – ничего не скажешь. Метра четыре! По всей видимости, купеческий дом дореволюционной постройки. Имеется в виду Французская революция, если кто не догадался.

При советской власти дом переделали под коммуналку, разгородив зал, в результате получилось несколько странных комнат, в основном без окон, при этом в ширину они получились меньше, чем в высоту.