Оптимизм, который убивает. Большое исследование человеческой опрометчивости - стр. 20
>Такова человеческая природа: при принятии решений мы привыкли полагаться на свои внутренние ощущения, а не на показатели приборов. Вероятно, с древними римлянами происходило то же самое. Учитывая особенности нашего мышления, становится ясно, что даже самые крупные инвестиции в прогнозирование не приведут к взвешенной оценке будущего. Даже если бы у Плиния Старшего и Сенеки были новейшие инструменты прогнозирования, они, возможно, не предотвратили бы разрушение Помпей.
Люди воспринимают намного серьезней те угрозы, которые могут ярко представить. В аэропортах в 1950-х и 1960-х годах страховщики продавали людям полисы страхования от несчастных случаев непосредственно перед посадкой на самолет. Компании получали огромные прибыли, предлагая полисы прямо на месте, когда риск умереть в авиакатастрофе казался для людей неизбежным и очень легко представлялся. При этом в течение последних пятидесяти лет люди во всем мире отказывались покупать страховку от стихийных бедствий – на это указывают швейцарские экономисты Хельга Фер-Дуда и Эрнст Фер.
Однажды я слышала, как известный кинорежиссер Вим Вендерс описал то, что привлекает внимание людей. По его словам, существует «монополия на видимое». Ученые-бихевиористы, в том числе Даниэль Канеман, описали такой вид когнитивного искажения, как «предвзятость доступности» (availability bias). Такая модель мышления предполагает, что человек оценивает вероятность события по легкости, с которой примеры приходят ему на ум. Ученые отмечают, что такой тип мышления приводит к неверной оценке будущих рисков. Канеман показывает, как страх перед маловероятными событиями (например, террористической атакой) или нереалистичные надежды на будущие возможности (например, на выигрыш в лотерею) усиливаются за счет той легкости, с которой мы можем вообразить эти будущие сценарии.
>Чем ярче и детальней мы можем представить будущее, тем больше нам кажется, что именно таким оно и будет. В то же время, если мы не можем реалистично представить какое-то событие, нам кажется, что такого точно не произойдет. Канеман обнаружил, что, если вы попросите людей сравнить шансы на землетрясение в Калифорнии и катастрофическое наводнение в Северной Америке в следующем году, они назовут первый (неверный) вариант более вероятным, просто потому, что к этому располагает географическая специфика регионов.
Фильмы о террористических заговорах и чествование в СМИ победителей лотерей заостряют наше внимание на том, что происходит довольно редко. Поэтому мы боимся нападения акулы больше, чем поскользнуться в ванной или просто постареть. Мы считаем, что можем выиграть в лотерею, и недооцениваем опасность повышения уровня морей.