Опрокинутый рейд - стр. 31
Шорохова не удивили эти предосторожности. В городе грабили даже средь бела дня. Склады их фирмы тоже приходилось караулить круглые сутки.
Одно из главных купеческих правил: с чужим приказчиком будь отменно любезен. Воздастся сторицей.
Он приложил руку к сердцу:
– С добрым здоровьем вас, Федор Васильевич. Мне к Христофору Андреевичу.
– Ванька! – зычно произнес Коваль, не меняя ни позы, ни настороженного выражения лица. – Подай сюда стул.
Парень громадного роста, в брезентовом фартуке, грохнул у ног Шорохова табуреткой из толстых брусьев.
Коваль повернулся и пошел в глубь склада, в угол, к широкой лестнице на второй этаж.
Шорохов опустился на табуретку, огляделся. Товар – на любую потребу. В том числе и для конного войска.
– Работы, поди, с утра до ночи, – проговорил он сочувственно.
Парень двинул плечами:
– Сейчас-то какая работа… Вот в прошлом месяце, когда войску товар отгружали, было…
– Вы-то умеете, – похвалил Шорохов.
Парень заулыбался:
– Да что там уменье! Федор Васильевич говорил, все назад возвернется, так уж…
Шорохов поднялся с табуретки: со второго этажа по лестнице спускался высокий мужчина лет сорока пяти, в русских сапогах, голубой косоворотке, в жилете, бритый, с рябым от оспин лицом, – сам Нечипоренко.
– Здоров був, Лэонтий, – он протянул широкую ладонь, – проходь… Рад гостю, рад…
Как и многие проживавшие в этом краю, он щедро мешал русские и украинские слова.
Они взошли по лестнице, миновали галерею, за остекленной стеной которой зеленел сад.
Одна мелочь насторожила Шорохова. На лестнице и галерее они держались рядом, но у входа в гостиную Нечипоренко преградил ему путь и первым ступил за порог, словно бы желая предварительно убедиться, что в комнате постороннего нет.
И действительно этот кто-то, видимо, только перед их приходом покинул гостиную. Портьера на двери в соседнюю комнату еще колыхалась, в воздухе был разлит слабый аромат по-особому пахнущего папиросного дыма.
Середину гостиной занимал дубовый стол, покрытый вязаной скатертью. Нечипоренко отодвинул один из стульев:
– Сидай…
Он усаживал Шорохова спиной к портьере. «Случайность? – подумал тот. – Еще одна?»
– Уж не чаял, придешь ли, – Нечипоренко, усевшись напротив, выжидающе смотрел на Шорохова.
Тот не отозвался.
– Тебе Евграф передал?
Шорохов кивнул.
Нечипоренко усмехнулся:
– Евграф! Знал я и деда его, и отца. С Питером торговали! Слово – закон. А с Евграфом дело иметь – что с пьяным кучером ехать. Никогда не знаешь, в какую канаву завалит. С ним только на гулянки ходить. Весело!
Он поглядел на портьеру.
– В каждом, Христофор Андреевич, и хорошее есть, и худое. – Шорохов заговорил намеренно негромко, и тотчас из-за портьеры донесся легкий скрип. Судя по этому звуку, чтобы лучше слышать, там пошире открыли дверь. «Та-ак», – подумал он и продолжал еще тише: – Для Евграфа, я вам скажу, цена любого товара – раскрытая книга. Буди ночью хоть тверезого, хоть хмельного, покажи образец… Ему-то гниль не подсунут!.. Вы же знаете: у самого меня торгового корня нет. Собственное дело, можно сказать, я только еще начинаю. А промахи? Один бог без греха.