Опричник - стр. 39
Быстро измерив глазами глубину, Мирон повис на руках на краю ямы и спрыгнул вниз. Умело приземлившись рядом с ногами брата, он приложил руку к горлу Василия. Тот был жив, только без сознания. Кровь из его раны на виске уже перестала сочиться. Облегчено выдохнув, Мирон вытащил из заплечного мешка веревку и короткий топорик. Без промедления привязав веревку к топорищу, выкинул его вверх, чуть закрутив, и острие, застряв в мягкой почве на поверхности, замерло. Натянув веревку, Мирон проворно открыл перевязь, которая удерживала оружие и, вытянул ее сильнее, а затем пристегнул ею тело неподвижного брата к своей груди. С силой подтянувшись несколько раз по веревке на руках, он вытянул Василия из ямы и осторожно опустил брата на едва пробивавшуюся весеннюю траву. Василий так и не приходил в себя. Серый был уже рядом и начал лизать лицо Василия. Мирон повернулся к псу и, оправляя перевязь с оружием и скручивая веревку, велел:
– Оставайся здесь с ним, Серый. Я один пойду.
Сабуров понимал, что ждать, пока Василий придет в себя, времени нет, и он должен, видимо, один пройти в логово колдуна.
Пес внимательно посмотрел на него и сердито зарычал.
– Нет. Ты ему более нужен. Охраняй, – скомандовал Сабуров.
После этих слов пес как-то скис, улегся рядом с Василием и замер.
– Вот и молодец, – кивнул Мирон, окидывая взором частокол с широкими неказистыми бревнами, стоящий впереди. Пройти оставалось всего шагов пятнадцать, но Мирон чувствовал, что ловушка была не одна. Медленно приблизившись к краю уже открытой ямы, он присел на корточки. Приложив руку к земле, сосредоточился. Слева от ямы, куда провалился Василий, чуть сбоку он ощутил пустоту. Поняв, что это очередной капкан, Мирон быстро надавил на землю в нужном месте и отскочил. Почва слева провалилась, и он криво усмехнулся:
– Все явно, колдун.
Между ямами образовался узкий проход в полсажени шириной. Но этого Мирону оказалось достаточно. Видя перед собой калитку в частоколе, он, осторожно ступая по узкой земляной тропе между ямами, достиг калитки. Довольно выдохнув, он едва прикоснулся к частоколу рукой, и тут земля под его ногами вновь зашевелилась.
Испуганно озираясь, Мирон подумал, что сейчас сам провалится в яму, но увидел, как высокий частокол, который сотрясал землю, зашевелился и начал подниматься. Калитка также потянулась вверх. Когда бревна остановились, Мирон, уже окончательно помрачнев, угрюмо окинул взглядом пятнадцатиаршинную высоту частокола. Сосновые бревна замерли и более не шевелились. Мирон понял, что такой забор преодолеть обычному человеку примерно в два с половиной аршина ростом невозможно. Но он не был обычным.