Опричник - стр. 3
Два опричника на взмыленных конях, в темных одеждах, с оружием и в подбитых мехом чугах, стремительно преодолевали улицы, проулки и производили на немногочисленных горожан, неприятное и даже жутковатое впечатление. Опричников царя не любили. В народе говорили, если они пришли на твой двор – жди беды и немилости государя.
Опричное войско царь Иван IV Васильевич сформировал из служивых людей еще семь лет назад. Устав от неповиновения бояр, заговоров и темных дел за своей спиной, царь решил немедленно карать неугодных бояр и князей, которые смели не подчиняться ему и вершить за его спиной свои козни.
К сему времени опричники составляли шеститысячное войско, личную гвардию царя, занимались поиском, выявлением, арестами и подавлением неугодных и неблагонадежных людей по всей стране. Опричникам дана была безграничная власть, и без суда и следствия они могли засечь человека насмерть только за одно неверно сказанное слово в сторону государя. Хотя у дворян имелись привилегии от произвола, и опричники могли только арестовать и привести неугодного на царский двор для дальнейшего суда. Но и бояре, и князья все равно побаивались этих лихих хранителей царской власти, на которых не было управы.
Оттого, проезжая верхом по улицам Суздаля, молодые опричники невольно отмечали, как некоторые из прохожих недовольно сплевывали им вслед, а бабы испуганно крестились, прижимаясь к избам, едва завидев их.
– Что–то не очень рады видеть нас здесь, Мирон, – обратился Василий к брату, нагоняя его на своем караковом жеребце.
– Мы не сами вызвались сюда, – отозвался сухо Мирон, пожав плечами. – Сейчас к воеводе доедем, да и узнаем, зачем он нас вызывал.
Лишь однажды, спросив дорогу ко двору боярина Никанора Романовича Ртищева, молодые люди уже спустя полчаса остановили своих уставших коней у высокого частокола с дубовыми воротами. Мирон, спешившись, подошел к двери-калитке и громко постучал железным кольцом. Им открыли не сразу, и молодые люди стояли некоторое время под дождем, недовольно сплевывая воду с лиц. Наконец калитка отворилась, и едва некий мужик узнал имена и чины прибывших, как немедля отворил им дубовые ворота, услужливо кланяясь. Какой-то мальчонка уже убежал в высокий терем, и спустя несколько минут к опричникам вышел сам Никанор Романович в длинном кафтане на боярский лад.
Гостей проводили в самую большую, светлую горницу терема. Вся дворня была поднята на ноги, и через четверть часа молодые люди уже сидели за широким столом со всевозможными яствами напротив хозяина дома и с жадностью поглощали вкусную пищу. Утолив первый голод, Мирон поблагодарил боярина за гостеприимство и осведомился: