Оправдания Евы - стр. 5
– Слушай, мы встретились и начали говорить таким тоном, будто утром не доругались и вот вечером продолжаем, – кратко изложила я свои размышления, потому что пауза немного затянулась.
– Рефлекс, – кивнул он. – Я сам несколько обескуражен. Все-таки он условный, должен был уже сойти на нет. Любопытно, рефлекс пить вместе, не пьянея, тоже до сих пор сохранился? Проверим?
– Давай, только без фанатизма. А то мне завтра вставать в половине восьмого.
– Ну, еще пара бокалов.
– Один! И на этом все. Сам здесь развлекаешься, а я работаю.
– Нет, кое-что изменилось, – удивился он. – Ты с реальностью перешла на «ты», а с алкоголем на «вы»?
– Я с тобой, случайным собутыльником, на «вы» перешла. – Благостный диалог все-таки не был моей стихией.
– Ясно. Теперь тебя можно приглашать в дорогие рестораны. А то накладно выходило, – не подкачал и он.
– Жмот!
– Мотовка!
Это была уже пародия на нашу семейную грызню. Над ней тоже дружно посмеялись. Обоим стало еще легче. Можно было изощренно язвить друг другу в лицо, на самооценку это не влияло, потому что было нормой для разведенных супругов. Если они, встретившись на нейтральной территории, рассыпаются во взаимных комплиментах, их надо лечить у психиатра.
Но, как ни странно, подкалывать и мне его, и ему меня быстро расхотелось. Мы просто бражничали вместе, как до свадьбы. Тогда мы умели развеселить друг друга, потому и поженились. И почти сразу выяснилось, что его остроумие и способность увлеченно трепаться обо всем на свете – это роскошный павлиний хвост во время спаривания. Когда-то я видела самца в зоопарке. Приготовилась к феерии, но он развернул ободранный, редкий серый веер. «А где же пышные цветные перья? Шедевр природы где?» – во все горло вопросила я почтенную публику. «Так не сезон», – ответил какой-то мужчина в возрасте седины в бороду и беса в ребро, тоже явно разочарованный убогим зрелищем.
Несезон моего мужа длился все пять лет совместной жизни – дома он предпочитал безмолвствовать за компьютером. На вечеринках непринужденно становился обаяшкой, изрекал собственные афоризмы, к месту сыпал анекдотами. Но стоило перешагнуть порог квартиры, замолкал.
Моя же общительность была натурой, а не антуражем привлечения внимания. Мне даже писать никогда не нравилось. Я должна слышать голоса и видеть мимику человеческих лиц, иначе не улавливаю смысла явно неглупых рассуждений. Поскольку звонить друзьям-подругам, не спросив эсэмэской, можно ли и когда, в нашем кругу уже тогда было неприлично, я рассчитывала на вечернее обсуждение с мужем всех тем подряд. Нет, темы надо раздобывать, поэтому помолчать за своим ноутбуком, нарыть там что-то интересное для обмена мнениями – это святое. Но не с «приятного аппетита» за столом до «спокойной ночи» в постели же!