Опоздавшие на поезд в Антарктиду - стр. 4
Лучшим оказался художник с необычной фамилией Шабовта и именем Артем. Анна прошерстила Интернет и нашла немало интересного о нем. А работы какие! Настоящие полотна написаны на бортах джипов и прочих серьезных машинок. От зверюшек и бабочек до бронепоезда и батальных сцен времен финской войны.
«Ну, такого совершенства я, конечно, не достигну, – подумала она. – А вот что-то не очень сложное – запросто!»
Анна позвонила Артему, грамотно представилась, сославшись на знакомство с Ракитиным. Попросила встречи и в ближайшие выходные уже показывала Артему свою «колымагу».
– Совсем даже не колымага! – похвалил «горбатого» Шабовта. – И поработали над ним так, что он сегодня больших денег стоит. Не продаете?
– Нет! – рассмеялась Анна. – А колымага – это я любовно, конечно, мальчика зову!
– Какой пробег? – поинтересовался Артем.
– Ну, пробег, как вы сами понимаете, в данном случае никакой роли не играет. Машинка практически новая. Ну, если совсем конкретно, то… – Анна заглянула в салон, – тридцать одна тысяча кэмэ. Как от Питера до Антарктиды и обратно.
– До Антарктиды? Интересно. – Шабовта внимательно посмотрел на Анну. – А Антарктида, простите, при чем?
– А, не обращайте внимания. Так, детская мечта…
– И все-таки какой год у машинки? – снова задал вопрос художник.
– Папа купил ее в мой день рождения, стало быть… Ну, словом, машинке, как мне, много!
Артем едва заметно усмехнулся. И Анна едва заметно покраснела: тьфу, глупая женщина, прокололась!
– И теперь вы хотите сделать машинку единственной и неповторимой? – спросил Артем, сделав вид, что не заметил прокола.
– Правильно! Именно это я и хочу! Но! – Анна сделала паузу, интригуя собеседника. У нее это очень театрально получалось. – Но! Я хочу это сделать сама!
– Прекрасно.
– Артем! Мне нужна ваша помощь. – Анна снова выждала, а потом выдала: – Я хочу, чтобы вы меня научили.
Артем не стал ей читать лекцию про то, что это сложно и затратно. Спросил только, умеет ли Анна хоть немного рисовать.
– Немного как раз и умею – в художественной школе училась. А у вас есть ученики?
– Бывают.
– Ну вот! Возьмите меня в ученицы!
Художник внимательно посмотрел на просительницу. Тетка, возраст на глазок не определить, хотя понятно, что не двадцать и не тридцать. Судя по всему, все у нее в жизни нормально. Машина вот, раритет почти, ретро. С Ракитиным знакома. А хочет возиться с красками и растворителями. Чудная!
Вообще-то он если и брал учеников, то с оговоркой: во-первых, образование должно быть художественное серьезное, во-вторых, во время учебы школяр должен был ему помогать в его работе. Шли к нему в основном парни молодые. А тут – тетенька. Но за нее сам Ракитин просил. Ему даже интересно стало.