Оперативный псевдоним «Ландыш» - стр. 6

. А потом родился твой брат. Он умер, когда маман ждала тебя. А потом мы уехали из Петрограда в Москву, и все дальше и дальше от моей далекой родины. Знаешь, мне никто ни разу не написал. Первый год я часто писала родителям и сестрам. Твой папа́ с кем-то передавал письма и даже посылочки, но мне никто так и не ответил. Твой папа шутил, что надо посылать письма с уведомлением. И вот однажды я попросила у твоих родителей немного денег вперед и отправила их на родину. Я так волновалась. Так ждала письма. Но мне снова никто не написал. А твоему папа́ сообщили, что деньги доставлены и что мой фатер спросил, как часто я буду присылать деньги. Ему надо было знать точно, потому что он хотел выдать замуж мою младшую сестру. Понимаешь, я надеялась, что отец отложит эти деньги для меня. А он, как всегда… Ну а потом произошло все это и денег не стало вообще. Твои родители предложили мне пойти в посольство, но я решила, что никому не нужна ТАМ. Никому. Даже моему Альфреду.

Умерла Матильда после обеда. В последние время она ела совсем как птичка, а в тот день сидела за столом, безвольно уронив руки и странно улыбаясь.

– Я сегодня видела во сне твоего братика. Он сказал, что я скоро начну учить его немецкому. Я согласилась.

– А на каком языке вы говорили? – уточнила Оля, занятая своими мыслями о ненавистной школе.

– Не знаю. Но мы понимали друг друга…

– Давно не поминали, – отозвалась бабушка. – Вы бы полежали после обеда. Я сама все уберу.

Полежать гувернантка не успела, рухнув, как подкошенная, возле стола. Бабушка бросилась на почту и вызвала Николая. И только после этого горько зарыдала над бездыханным телом своей «Матрены».

– Помогите похоронить, – попросила она Николая. – И что с именем-то делать? Как-то неловко – Матильда она.

– Богу все равно, людям тем более. Я все сам сделаю, вы только стол накройте, чтоб соседи пришли. Иначе заподозрят неладное.

– А…

– Весточки нет. Я б сразу примчался. Жалко вашу Матильду, но что поделаешь…

Оля не представляла, как много для нее значила «тетя Мотя». Кто мог еще ждать ее у окна, нетерпеливо одергивая занавеску? Кто долгими ночами, когда им обеим не спалось, рассказывал сказки и быль про чужую незнакомую жизнь, которой Оля начинала грезить? Ей давно казалось, что она была в этих странах, жила с этими людьми… Кто…

На поминках Оля поклялась, что когда-нибудь обязательно отыщет этого Альфреда и скажет ему все, что думает про него.

– Бабушка, я отомщу за нее, я обещаю!

– О чем ты, родная моя? Дай Бог уцелеть самим. Вспоминай ее, и хорошо будет.

Перед самым окончанием школы слегла бабушка.