Оперативное вмешательство - стр. 30
«Хорошо, папочка, – доносится до меня мысленный голос Лилии, – я очень рада, что ты вспомнил о моей скромной персоне, и обязательно переговорю с дядюшкиным аватаром. Не думаю, что он тебе откажет. Верхние миры – они такие, сложные, и там тебе понадобится вся мощь, какая только возможно. А еще в этом деле у меня есть личный интерес…»
Бип… Бип… Бип… Вот и поговорили…
Тем временем просмотровое окно спикировало с высоты внутрь нужного мне дома, и я открыл полноценный портал, куда тут же ринулись мои первопризывные амазонки. Задача – скрутить за тридцать пять секунд и доставить сюда. Правда, если господин Манташев уже собирался отходить ко сну, то следует дать ему одеться, а то как-то неприлично тащить пожилого человека на всеобщее обозрение в домашнем халате и шлепанцах или вовсе в ночной рубашке и босиком. Быть может, нам с этим человеком еще придется сотрудничать – так что не стоит допускать лишних унижений.
Сначала по ту сторону портала было тихо, потом треснуло несколько пистолетных выстрелов. Явно стреляли из пистолета Федорова и его прародителя – браунинга образца третьего года. Я уже было начал волноваться, но тут все закончилось. Из зева портала показался грузный седоусый старик типично кавказской внешности, который шел сам, без подталкиваний и понуканий, а следом за ним мои амазонки ввели черноволосого молодого человека лет двадцати пяти: его левая рука была заломлена за спину, а правая, в окровавленном рукаве белой рубашки, висела вдоль тела плетью. Девочки позаботились, чтобы этот поц не издох раньше времени, перетянув раненую руку жгутом у самого плеча. Вах, как хорошо получилось! С первого взгляда было видно, что неудачливым стрелком оказался старший и любимый сын старого Манташева Левон – весьма-таки легковесный человек, мот, жуир, страстный лошадник и бонвиван, и в тоже время не менее успешный финансист, чем его отец. И в тоже время, если мы крепко будем держать младшего Манташева за фаберже, то старший сделает все, что для нас необходимо, и даже больше.
Увидев Михаила, Манташев-старший неожиданно побледнел как смерть и пробормотал: «Помилуйте, государь»; только что на колени не упал. Не знаю, что он себе навоображал, когда в его дом вроде бы ниоткуда вломились наглые вооруженные девки в иностранной военной форме, но вот встреча с самим императором оказалась для него явной неожиданностью.
– А что, Александр Иванович, есть за что вас казнить? – с иронией спросил Михаил. – Ладно, вижу, что есть, но я сегодня добрый, и при условии вашего полного содействия готов начать все с чистого листа. Ваши изменнические настроения в какой-то мере извиняют злонамеренные действия некоторых сановников моего брата, по непонятным нам пока причинам ополчившихся против армянской нации. Процесс выдворения армянских беженцев обратно в Османскую империю я приказал прекратить, имущество Апостольской армянской церкви вернуть с извинениями, национальные армянские школы разрешить открыть, а в отношении князя Голицына начать следствие на предмет подрыва безопасности Российского государства. И все. Мой брат находится за пределами этого процесса, и его имя в нем не будет упоминаться вовсе. Вполне достаточно и того, что я извиняюсь перед вами от его имени.