Операция "Вольфшанце" - стр. 5
Капитан Малышев, старшина Телегин, лейтенант Гусев, майор Петров и оба летчика: капитан Гусман и штурман лейтенант Колокольчиков — одним словом, все кто вошел вместе с подполковником в тот загадочный «лифт», обнаруженный в подземном переходе польского замка, сейчас лежали в скудной тени, отбрасываемой отвесным утесом, и мало-помалу приходили в себя.
Николай и сам еще ощущал себя — как бы не полностью. Голова на месте и даже мысли какие-то ворочаются, а вот желания вскочить на ноги или хотя бы попытаться сесть — не возникает. Зато во всем теле появилась вязкая, тягучая лень, как у заснувшего на солнцепеке и перегревшегося курортника. Слабость такая, что берите меня за ноги и тащите куда пожелаете — словом не обмолвлюсь… Нехорошее, прямо скажем, состояние. Даже на отдыхе… И уж тем более, на войне.
Корнеев сделал усилие и перекатился поближе к скале, в тень. Потом сел, опираясь спиной на прохладный камень… Утес придавал уверенности и ощущения реальности.
Подполковник посидел несколько секунд с закрытыми глазами, чувствуя как силы возвращаются в изнуренное тело.
— Эй, что за ерунда?.. — подал голос Андрей Малышев. Попытался встать и со стоном опустился обратно. — Не хило нас приложило… Ноги как ватные…
— Не дергайся… Скоро пройдет…
— Понял, командир. А чего случилось-то? Ощущение, как после контузии. Котелок бурлит, но не варит…
— Пока сам не очень понимаю…
Придерживаясь руками за скалу, Корнеев с трудом встал. Прямо — метрах в тридцати, по другую сторону неширокого асфальтированного шоссе начинался подъем на гору… Не слишком высокую, зато неприветливую, каменистую, только густо прикрытую зеленью кустарников и зарослями, причудливо изогнутых ветрами, разлапистых кедровых сосен.
Правее от утеса, шагах в десяти — сползал к воде, усыпанный крупной галькой и небольшими валунами, обрыв… Весьма крутой и не привлекательный. Хотя, если сильно припрет — так сказать, по большой нужде, можно попытаться спуститься. Внизу — изумрудные волны с тихим шелестом накатывают на берег, чайки носятся над едва обозначенной зыбью — идиллия. Подполковник невольно снова подумал о курорте.
С трудом оторвав взгляд от моря, посмотрел налево. Эта картина тоже оказалась приятна глазу коренного одессита. Узкая полоска мыса, длинным языком уходила в море, удерживая на самом кончике маяк. Похожий на точеную фигурку шахматной королевы. Белой…
— И все же, это не Рио-де-Жанейро… — пробормотал Николай.
— Что говоришь, командир? — Малышев уже тоже сумел подняться. — Мы, случаем, не в Одессе? Это же море, да?
— Море… — кивнул Корнеев. — Я даже больше скажу, Андрюха… Это — Черное море. Его запах ни с какими иными не спутать. Вот только чужое оно здесь… Не наш это берег.