Операция "Волчье сердце" - стр. 18

Нет, определенно мой портрет, висящий в холле управления среди портретов прочих сотрудников, мне не нравился.

У меня такого выражения не бывало никогда. Я очень тщательно за этим следила. И если бы я знала, чем обернется для меня вся ситуация, то ни за что не рекомендовала бы для контракта с управлением этого художника, а по совместительству друга детства!

Увидев портрет впервые, я попыталась вызвать приятеля на разговор:

— Нико, она безнадежная стерва!

— Ты стерва.

— Да, но я надежная!

— Эва, если ты хочешь, чтобы я переписал портрет — плати. Ты знаешь мои расценки. А если ты хочешь, чтобы я тебе польстил — припиши к цене нолик, — проникновенно выдал он, пряча улыбку в углах губ.

Я облила его взглядом, полным презрения, и больше мы к теме портрета не возвращались. А самое обидное, что возможности столь же элегантно и с размахом отомстить мне все никак не представлялось!

Вчерашний артефакт ждал меня на рабочем столе. И не успела я сесть, как в кабинет просунулась огненно-рыжая голова Гидеона Равада, бестолкового начальника всея управления. Нет, на самом деле управленцем он был гениальным, и мы все его нежно любили. А бестолковым он считался только потому, что какой толковый начальник мог вот так сунуть голову в дверь подчиненного и, не заходя, почти шепотом поинтересоваться:

— Эва! Правда?

— Если вы про то, что я назвала начальника отдела по борьбе с магическими злоупотреблениями толстым удавом, то врут, — невозмутимо отозвалась я. — Я употребила термин «гад ползучий», а остальное додумали уже его собственные подчиненные. Так что пусть лучше размышляет о том, какую диету выбрать, и не пудрит мне мозги по поводу месячных очередей на эликсирные экспертизы.

Гидеон тяжко вздохнул и зашел, прикрыв за собой дверь.

— Это я, конечно, учту, но вообще меня больше интересовала твоя вчерашняя находка. Амулет подчинения? Правда?

— Да. На крови.

Глава управления вздохнул еще тяжелее и протяжнее.

— Эва, а Эва, давай ты с ним сама разберешься, а? У меня сейчас бюрократических проблем — во! — он выразительно чиркнул большим пальцем по горлу. — Мне нарушения Конвенции по праву на свободу воли вот совершенно не надо. А ты умеешь — тихонько, эффективненько и чтобы мы все в белом, а виноваты вот те, и те, и те, а не мы с нашим очередным фиаско взять под контроль контрабандные артефакты.

— Он, может, еще наш, — возразила я.

— Фиаско с контролем собственных артефакторов нам нужно еще меньше! — сурово отрезало начальство и чихнуло.

— Будьте здоровы. Ромашечки?

— Артефакт возьми.

— Возьму.

— Ну и ромашечки.