Операция - Сны цивилизации - стр. 121
В этот момент к праздничному свадебному поезду присоединилась красавица невеста, которую вывели под руки на двор ее пожилые родители. Пьянчужка немедленно воспользовался тем, что всеобщее внимание родни, сторожившей подступы к дому, было направлено в сторону доброзрачной девушки, которая разодетая, как княжна выступала навстречу сватам. Он горностаем перемахнул через плетень, оказавшись рядом со своей бывшей «нареченной». Чтобы дальше повести себя так, как мы привыкли ожидать от обычного поведения пьяного десантника, вернувшегося домой после службы и попавшего на свадьбу неверной девушки.
Ладомила узнала Григория в грязных рваных остатках, бывшей когда-то богатой одежды и приветливо улыбнулась.
– Здравствуй Гриша. Давно ты ко мне не заходил, я уж и не знала, жив ли ты или как?
– Кто этого захухрю, белебеню и баламошку1 сюда допустил? – возмутился стоявший неподалеку старший брат невесты. – А ну-ка братцы, возьмите его под рученьки и выбросите с глаз долой и из сердца вон, пока он свой поганый язык не распустил.
– Подождите, оставьте его. Нам нужно поговорить! – вступилась девушка за бывшего, а остальные застыли в ожидании дальнейшей команды. – Прости, Гришенька, так уж вышло, ты сам отказался от своего счастья.
– Безсоромна ты баба! Волочайка пустошная! Гульня, ведущая как пыня!2
Кутерьма закусил удила, и, сложив руки кренделем принялся оскорблять ее на чем свет стоит, называя свою любушку словами синонимами гулящей женщины.
– Нет! Это не так!– Девушка от обиды заплакала и закрыла лицо руками.
А ее брат тут же с размаху влепил своим пудовым кулачищем в глаз охальнику, от чего тот повалился плашмя в грязь, не подавая признаков жизни:
– Отволочите этого тартыгу и лябзю3 подальше. А будет трепыхаться, еще добавьте на пряники.
Несколько воинов, сопровождавших свадебный поезд из пяти подвод, схватили Кутерьму за ноги и потащили в таком виде через все лужи, образовавшиеся в следах колеи. Нисколько не заботясь, захлебнется ли их подопечный или нет. На Гришку купание отразилось благообразным образом. Измерив темечком все впадины и выпуклости пересеченного рельефа местности, он, очухавшись, снова стал громко ругаться.
– Тетёшка ты нефырев … буль … тьфу … ревая, расщеколда … тьфу … буль … буль … тьфу … лошия!4 – его и без того грязный от бранных слов рот наполнился жидкой грязью.
Одарив страдальца напоследок по паре увесистых пинков, богатыри догнали подводы и неспешно отправились в таинственный русский город Великий Китеж.
Гришка же, корчась от боли, перевернулся в луже на живот, и принял положение «бегемот думает – всплыть или не всплыть», злобно глядя на удаляющийся свадебный поезд.