Операция «Престол» - стр. 12
Но политический спектр эмиграции был так широк, от меньшевиков до черносотенцев, что далеко не все признавали эти «центры эмиграции».
Очень скоро черносотенцы сошлись с близкими им деятелями в Германии, искавшими «специалистов по еврейскому вопросу».
Левые круги эмиграции полагали, что конец советской власти придет в результате ее «эволюции».
Правые продолжали надеяться на «весенний поход», то есть на иностранную интервенцию.
И теперь, когда этот «весенний поход» был не за горами, наиболее реакционно настроенные эмигранты мечтали о скорой победе над большевиками и создании новой, а вернее, о восстановлении с помощью немцев монархической России.
И, конечно, они, как на Западе, так и на Востоке, готовились не только словом, но и делом помогать немцам.
В отличие от благодушно настроенного Голикова и его хозяина на Западе прекрасно понимали, что война предрешена, и готовились к ней.
В меру своих возможностей готовились к ней и Москвин с Громовым.
Беда была только в том, что эти самые возможности у них были весьма ограниченными.
Они не могли заявить о том, что не верят ни в какие договоры с Германией, а потому работали с оглядкой на официальную линию.
И это было не так сложно, поскольку санкционировавший их работу Голиков практически ничего в ней не понимал.
– И что ты скажешь по этому поводу? – нарушил, наконец, затянувшееся молчание генерал.
– Только то, – ответил Громов, – что нам надо работать и думать…
Москвин поморщился.
Он ожидал от старого приятеля совсем другого ответа.
– Да подожди ты хмуриться! – рассмеялся Громов. – Конечно, нам надо выполнять приказ, но я предлагаю работать и думать точно так же, как мы работали и думали до этого дня…
Москвин облегченно вздохнул. Вот теперь он услышал то, что и хотел услышать.
Конечно, это было рискованно. Но вся их работа была чаще всего сплошным риском.
Да и что значила их личная неудача по сравнению с той страшной и огромной бедой, которая уже очень скоро должна была обрушиться на их страну?
Об успехе задуманной ими грандиозной игры говорить было рано, да и бессмысленно, поскольку она зависела от стечения или нестечения огромного количества самых разообразных обстоятельств, от которых всегда зависит любая, даже самая незначительная, на первый взгляд, операция.
Но играть, несмотря ни на что, было надо.
Пусть даже на свой страх и риск.
Москвин остановился и протянул приятелю руку:
– Спасибо, Сергей… Завтра же запускай колесо… Тебя подвезти?
– Нет, спасибо, – махнул рукой Громов, – я хочу прогуляться!
– Тогда до завтра! – еще раз пожал приятелю руку Москвин и уселся в подъехавшую машину.