Операция "Полный апокалипсис" - стр. 36
- И пахнет соответствующе. Вурдалак, точно, - пробормотал Лютик, зажимая нос и отступая в сторону. – Пошли отсюда.
- Он живой же! – чуть не вскрикнула девушка, замечая, как в пленника летит камень. А затем еще и еще. – Посмотри на него! Как он может быть ожившим, если вот-вот умрет?
Дети поднимали камни и бросали в парня, веселясь и радуясь каждому новому попаданию по клетке. Особенно их радовали его хриплые постанывания и подергивания.
- Вурдалак! Вурдалак! – хором кричали они, как заведенные. - Всем вурдалакам смерть!
Жестокость, с которой те весело отправляли камни в живого человека побудила Лаванду к определенным действиям. Она вдруг осознала, что жизнь этого несчастного сейчас полностью зависит только от нее. Некому больше ему было помочь.
И сердечко сжалось, требуя его спасти. Совесть настойчиво напомнила о том, что не успокоится никогда, если она сейчас пройдет мимо него...
– Где у него характерные черты ожившего трупа? Это живой,изморенный до невозможности получеловек, полуоборотень. Он даже больше метаморф, как ты, нежели вурдалак, - говорила она, все больше убеждаясь в том, что парня посадили в клетку не разобравшись.
Вспомнилась взбамолошная Калла, которая на самом деле была на такое способна.
- Тссс. Ты чего! – рыкнул на нее дракончик, подпрыгивая и зажимая девушке рот. – Метаморфы должны жить в Авансаре. Наше появление в других городах без разрешения короля Меллии запрещено! Я - дракон!
- Тогда ты должен ему помочь! Потому как тут явная несправедливость! Такая же, как и с тобой! Тебе запрещено появляться в других местах, ему вообще жить запрещено… потому что он оборотень. - Лава понимала, что ее жалкие объяснения легко разрушить в пух и прах, но ничего не могла с собой поделать.
Непривычная к такой открытой жестокости, она не могла пройти мимо пленника. Особенно не могла уйти, оставив его на верную смерть, как получалось - ни за что. Только из-за того, что его вдруг посчитали вурдалаком.
Девушка со свистом выпустила воздух изо рта сквозь стиснутые зубы, отмечая, как еще один мальчишка постарше взял железный прут, валяющийся поблизости и стал тыкать в мужчину острым концом.
Тот трепыхался при каждом соприкосновении острого конца со своим телом, но не так сильно, как сопротивлялся бы другой на его месте.
- Еще чего! Меня тогда с ним посадят! Выявят мою сущность! Я жить хочу! – бросил тот зло, отступая в сторону и уже жалея о знакомстве с этой особой.
Мужчина в клетке лишь вяло вздрагивал, когда прут дотрагивался до его тела, оставляя красный след. Мальчишки весело смеялись, усиливая нажим, добавляя прутьев.