Операция «Переброс» - стр. 38
Увидев то, что стояло в проёме, Михаил кинулся бежать, спотыкаясь и изо всех сил сдерживая рвущийся крик. Выскочив на плац, перепуганный лейтенант с разбегу наскочил на твёрдое брюшко прапорщика Мешакера.
– Там, там… – задыхаясь, просипел Михаил.
Прапорщик молча железной рукой задвинул лейтенанта обратно в двери штаба.
– А ну кончай панику подымать! Что ты орёшь, как больной слон? Ты лейтенант или мамзель с филфака? Докладывай!
Михаил почему-то ни на секунду не усомнился в необходимости докладывать младшему по званию – Борух в этот момент казался ему единственной незыблемой опорой в страшном и непонятном мире.
– Докладываю, – с облегчением сказал он, всё ещё нервно вздрагивая, – дверь в кабинет товарища подполковника закрыта, в ней имеются свежие пулевые пробоины, за дверью подозрительные шорохи…
– Шорохи? А это не сам ли наш старик с перепою в дверь пулял? Может, он там просто по чертям зелёным пострелял, да и уснул. Такая мысль не приходила под твою фуражку?
– Нет, я… Я не знаю… Я почему-то… Там…
– Да что «там»? Не тяни кота за яйца!
– Там… Такой… Чёрный…
– Кто чёрный? Это он там шуршит?
– Не знаю. Я испугался и убежал, – неожиданно для себя самого признался Михаил. Ему было очень стыдно, но единственное, чего хотелось, – убежать ещё дальше.
Оглядев оценивающе лейтенанта с ног до головы, Борух хмыкнул и сказал:
– Ладно, жди здесь. Посмотрю, что там за чёрный шуршунчик. В штаны-то хоть не наделал, воин?
Миша почувствовал, что заливается краской, но Борух не стал ждать реакции, а направился к лестнице. Бодро поднявшись на один пролёт, он неожиданно остановился и застыл, прислушиваясь и как будто даже принюхиваясь. Потом медленно, по одной ступеньке, прижавшись спиной к стене и заглядывая за поворот лестницы, стал двигаться к площадке второго этажа. Правая рука его зависла возле пояса, где на широком офицерском ремне не было кобуры. Заглянув в коридор второго этажа, он напрягся и тихо, аккуратно преступая, попятился вниз. Спустившись, он задумчиво посмотрел сквозь Михаила и сказал:
– А знаешь, кажется – началось…
– Что началось, Борис?
– Знать бы… А ну за мной!
Михаил с удивлением отметил, что старший прапорщик Борух неуловимо изменился – куда девался сытый философ из каптёрки, лениво смотрящий на мир сквозь стёкла неизменных тёмных очков? Мешакер нёсся через плац упругим быстрым шагом, и лейтенанту приходилось почти бежать. Даже брюшко у прапорщика как будто втянулось, а движения стали быстрыми и уверенными. В казарму он влетел так стремительно, что дневальный даже не успел принять уставную позу, а так и застыл с открытым ртом и пальцем в носу.