Операция «Мальборо» - стр. 17
– Да, но разве буддизм, христианство и классический ислам не обладают необходимым космизмом?
– Обладают, друг мой, Дима. Но все они вторичны по отношению к изначальному древнеславянскому ведизму и… контролируемы!
Кем?
– Истинными хозяевами планеты!
Конечно, будучи довольно продвинутым «воякой», я немного разбирался в всех хитросплетениях современной исторической лженауки, стоящей на страже «превосходства» Запада над «убогой» Россией.
Но в изложении генерал-майора, человека, обладающего превосходным даром аналитика, все эти сведения – бесценный подарок! И поэтому я, как и положено одиозному майору, навострил уши и изображаю на своем лице безбрежное внимание.
Сергей Петрович, однако, сразу же замечает искусственность в этом моём действе.
– Что-то у тебя вид довольно хитрющий, – говорит он. – Небось, втайне посмеиваешься над стариком, мол, у него очередной приступ конспирологии?
– Как можно? – отнекиваюсь я и вворачиваю в окончание своей фразы неплохой по задумке термин: – Сейчас конспирология – модный тренд.
Но мой собеседник тёртый калач, и он тут же проходится по моей манере оригинальничать:
– Тренд, бренд… как мы стали любить всю иностранщину, даже в речи со своим непосредственным начальником. А если бы я оказался несведущим? Выходит, я бы в твоих глазах выглядел форменным балбесом?
Я давлюсь от смеха и выдавливаю, наконец:
Сергей Петрович, можно слегка похулиганить?
Валяй… – машет рукой генерал.
– А если поменять местами два последних слова?
– Балбес форменный… может, он… в форме это ты имел в виду? Нет, Димка, ты стал совсем несносен. Представь, а если бы я обиделся? Генералы – обидчивый народ, особенно, когда задета честь их мундира, в котором на брюках – лампасы, возносящие их носителей на очень высокую ступень!
– Извините, Сергей Петрович, больше такое не повторится. – Чистосердечно каюсь я и вполне невинно добавляю. – К тому же, вы без мундира, то есть, не в форме.
– Ладно, посмеялись, – демократично произносит мой начальник и спрашивает. – Ты готов дальше слушать?
– Готов как пионер, – откликаюсь я.
Начальник Управления аналитики относится ко мне очень даже хорошо. И дело тут не в том, что Ларин и мой, три года назад погибший отец, были друзьями.
Генерал-майор в бытность тогда ещё полковником, командиром бригады спецназа, куда я попал после окончания академии, заметил мою неуёмную тягу к книгам. Мы с ним часто беседовали на темы, довольно далекие от нашей военной специализации.
«В мире все взаимосвязано: день – ночь, мужчина – женщина, знание и его реализация, – часто повторял мне полковник и утверждал. – Ты, Дима, должен постоянно развивать, совершенствовать свой интеллект. Я рад, что ты в этом направлении идешь по стопам Паши».