Операция «Лохмы» и другие неправдивые истории - стр. 10
– И до свидания! – сказал Кизяков. Одолев неожиданную преграду, он запрыгал по ступенькам, что в его сорок четыре было уже не просто, но еще позволительно.
– С волосами было лучше, – нагнал его голос соседки.
Кизяков, получив такой удар ниже пояса, причем сзади, вылетел на улицу. Под козырьком подъезда притормозил, остановился, достал из нагрудного кармана солнцезащитные очки и приладил их на мясистом носу. Бровей и ресниц у него тоже не было! А так какой–никакой камуфляж, да и глаза уводить-прятать за темными стеклами сподручнее
Вдохнув поглубже, Валентин Николаевич досчитал до десяти и вышел во свет божий.
Мягко пригревало солнце. Шелестели желтой, подсохшей и оттого звонкой листвой деревья. Важно разгуливали по асфальту голуби. Со стен домов, увешанных предвыборными плакатами, улыбался народу нынешний мэр Кремнегорска Владимир Никифорович Рваков, которому очень хотелось остаться в этой должности еще на четыре года. Его соперник господин Дубовский, президент Ассоциации представителей малого бизнеса, улыбался с плакатов куда реже. Потому что малого… Короче, мир и покой царствовали вокруг.
Валентин Николаевич чувствовал себя отщепенцем. «Как хороша жизнь! – думал он, отчаянно жалея себя. – Радуйся каждому мгновению, человече. Оно прекрасно! Кто сказал? Кто–то… И я. Потому что согласен целиком и полностью. Да-да, радуйся, не делай плохого и не помышляй о плохом. И все у тебя будет хорошо! Тогда не воздастся тебе по грехам твоим – наградят по заслугам. А мне воздалось! Меня отторгли – бытие, судьба, Всевышний, – наказали за провинности, изгнали из круга. И поделом».
Терзаемый раскаянием, Валентин Николаевич шел к автобусной остановке, упорно глядя себе под ноги. Он не поднимал глаз, страшась сквозь стекла очков встретить чей-то удивленный взгляд, увидеть чьи-то трясущиеся в хохоте губы. Уж он бы не преминул посмеяться…
Ему было страшно. Как в детстве, когда страх накрывает с головой, и спрятаться от него можно только по одеялом. Страх переполнял его, заставляя втягивать голову в плечи, не в жалкой, безнадежной попытке укрыть свое уродство, а в ожидании этого беспощадного смеха, который вот-вот хлестнет по спине семихвостой плетью.
И все же глаза поднять пришлось. Иначе как перейти дорогу? Пускай он изгой, но жить хочется и отверженным!
Машины неслись, обдавая человечество ядовитыми выхлопными газами. Торопились пешеходы. И никто не обращал на него ни малейшего внимания! «Это как же? И этого не достоин?» – даже обиделся Кизяков, но потом приободрился, распрямил плечи, с независимым видом глянул по сторонам и… сделал стойку.