Операция «Крепкий поцелуй» - стр. 9
Через несколько мгновений к КПП подкатил черный «Опель», открылось водительское окошко, выглянул Зорин.
– Здравия желаю, товарищ майор! – козырнул лейтенантик, вглядываясь в удостоверение Зорина.
– Майор Зорин, комендатура Потсдама, – представился тот и махнул в сторону Олейникова, развалившегося на соседнем сиденье: – А это – Питер Грин, корреспондент из Америки. Работал с нашими из «Комсомолки», вчера командировка закончилась, решили отметить это дело – ну и загуляли до ночи…
– Сдравий шелаю, товарисч! – расплылся в изящно сыгранной пьяной улыбке Олейников и протянул паспорт, держа его вверх ногами.
Лейтенантик посветил фонариком в лицо Петру и перевел луч на паспорт. Чтобы разглядеть перевернутую фотографию в документе, лейтенантик неуклюже наклонил голову, еще раз глянул на Олейникова, кивнул и обратился к Зорину:
– Одну минутку, товарищ майор, только в журнал запишу, – кивнул лейтенант и направился к будке.
В этот момент со стороны Берлинерштрассе донесся глухой рокот тяжелых моторов, и три грузовика с солдатами Национальной народной армии ГДР стремительно подъехали к КПП. Из кабины головной машины выпрыгнул обер-лейтенант и с ходу стал бросать резкие и сухие приказы посыпавшимся из машин солдатам. Из кузовов полетели на землю рулоны колючей проволоки, солдаты быстро и слаженно разматывали их и набрасывали на деревянные крестовины, преграждая въезд на мост.
Олейников присвистнул и, наклонившись к Зорину, прошептал:
– Сети ставят? На рыбалку, видать, приехали.
Навстречу «нежданным гостям» из будки в явном недоумении выскочили заспанные караульные. Лейтенантик, проверявший у Зорина с Олейниковым документы, подбежал к руководящему возведением заграждений обер-лейтенанту, козырнул, обменялся с ним парой фраз и тотчас вернулся к Зорину.
– Что случилось? – с волнением спросил майор.
– Народная палата ГДР приняла решение о запрете свободного перемещения между Восточным и Западным Берлином. Возводится инженерно-оборудованная государственная граница. Говорят, с нашим руководством согласовано.
Зорин нервно взглянул на Олейникова:
– Что же мне теперь с этим американцем делать-то? Ему домой надо.
– Не знаю, товарищ майор, – пожал плечами лейтенантик, возвращая документы. – Приказано никого не пускать.
– Так, может, давай этого, – Зорин махнул в сторону Олейникова, – последнего, пропустим, а?
– Не могу, товарищ майор, – извиняясь, развел руками лейтенантик. – Вон тот, обер ихний, наблюдает – потом все начальству настучит. Утром, говорит, инструкции будут: пускать – не пускать, кого и как.