Операция «Крепкий поцелуй» - стр. 6
– Голос мужской, – вздохнул Петр, повесив трубку. – И до боли неприятный.
– Не уходи… – прошептала Алена. – Пожалуйста… ты же знаешь, я не могу быть одна…
Олейников молча обнял ее и стал одеваться.
Дождь почти закончился. Лишь одинокие капли изредка били в зеркальную гладь разлившихся по брусчатке луж, дробя отражения подсвеченных уличными фонарями очертаний старинной виллы на сотни калейдоскопических осколков. Но вот нарастающий рев мотора нарушил мерный перезвон капель, и упругие автомобильные шины беспощадно расплескали сказочную картинку.
К дверям виллы стремительно подкатил черный «Опель», спустя секунду скрипнула тяжелая дубовая дверь парадного входа, из него вынырнула темная фигура Олейникова и юркнула в приоткрытую дверцу автомобиля.
– Здравия желаю, – немного смущенно поздоровался сидевший за рулем «Опеля» майор Зорин.
– И тебе, Серега, не хворать, – ответил, пристраиваясь на пассажирском сиденье, Олейников и, заметив на отглаженной форме Зорина новенький орден Красной Звезды, присвистнул: – Ух-ты! Никак за Томаса?
Майор смущенно кивнул, суетливо достал свой любимый «Казбек», закурил.
– Меня Павел Михайлович прислал, – словно извиняясь, сообщил он.
– А я думал, тебе ночью просто выпить не с кем, – пошутил в ответ Олейников.
Зорин кисло улыбнулся.
– Документы и деньги не забыл?
Петр кивнул.
– Там – одежда, надо будет переодеться, – показал Зорин на лежащий на заднем сиденье сверток.
– А она? – посерьезнев, внимательно глянул Олейников на светящееся окно виллы, в котором виднелся силуэт Алены.
– Она – позже, – сухо сказал Зорин, включая передачу.
Черный «Опель» попетлял по ночным потсдамским улицам и притормозил у небольшого кафе, окна которого одиноко светились на фоне уснувшего города.
Зорин с Олейниковым вышли из машины и направились к входу. Майор решительно толкнул дверь с болтавшейся за стеклом табличкой на двух языках:
GESCHLOSSEN
ЗАКРЫТО
и вошел в кафе.
Петр оглянулся, убедился, что «хвоста» нет, и последовал за ним.
В кафе было пусто, лишь бармен за стойкой уныло тер полотенцем фужеры да за дальним столиком в углу, спиной к вошедшим, сидел человек в сером плаще. Услышав, как хлопнула входная дверь, он встал и обернулся.
– Павел Михайлович! – узнал генерала Плужникова Олейников и, широко улыбаясь, бросился в его объятия.
– Здравствуй, здравствуй, Петр! – по-приятельски похлопал тот по спине Олейникова. – Смотри, какой! Отъелся тут на немецких харчах.
Олейников смущенно заулыбался.
– Давай присядем-ка, Петр, – есть о чем поговорить.
– Это я уж понял, раз раньше срока встречаемся, – улыбнулся Олейников, опускаясь на стул, и, кивнув в сторону бармена за стойкой, усиленно натиравшего полотенцем пивной стакан, спросил: – Надеюсь, глухонемой?