Операция «КЛОНдайк» - стр. 6
– Да нет, насколько я себя помню, я жила, как все обычные дети, – покачала головой Есения. – Кроме того, мои… родители были врачами, и они сами меня осматривали и лечили, если я заболевала. Боже мой, ведь я для них всю жизнь была лишь научным материалом, не человеком, а только опытом, клоном – удавшейся копией моей мамы, вернее, прототипа, не являющегося моей матерью в полном смысле. Но я-то всегда считала себя ее дочерью. – И Есения снова заплакала.
Леонид смотрел на нее и не верил, что эта живая, теплая девушка с такой соблазнительной фигуркой могла быть «выведена» искусственно. Его ладонь еще помнила волнующее биение ее сердца, и все это никак не вязалось со стеклянным холодом медицины.
– Есть хочешь? – заботливо спросил он, бесповоротно переходя на «ты».
Она недоуменно посмотрела на него:
– Что вы сказали?
– Давай поедим, – предложил он, – у меня пирожки есть. Моя мама говорит, что при неприятностях всегда нужно есть, и утверждает, что многие революционеры чахли от чахотки потому, что много нервничали и мало ели.
– Странно, что вы до сих пор не растолстели при таком подходе! – грустно улыбнулась она, скользнув взглядом по его животу.
– А я не революционер и никогда не нервничаю, – отшутился Леонид и подобрал живот, показывая, что у него кроме живота есть еще и пресс.
Она опять улыбнулась, и у него промелькнула мысль, что если она откликается на шутку, то ему удалось как-то отвлечь ее от того шока, в который она, видимо, была погружена целый день. Лично он в данный момент не хотел анализировать ситуацию, в которую она попала. Леонид гнал прочь мысли об ее происхождении, считая, что на это еще будет время, а пока ее потрясение было столь велико, что могло привести к непредсказуемым последствиям. Ведь недаром же она все это ему выложила. Ясно же: девушка нуждалась в психологической поддержке, а ему ей пока нечего было сказать. Просто так что-нибудь брякнуть – еще хуже будет. Лучше переключиться на что-нибудь другое.
«Та-ак… Есть она не хочет, а что же она хочет?..» Тут он поймал себя на мысли, что постепенно начинает сбиваться в свое любимое русло, ведь ему обычно хотелось либо есть, либо спать, либо… спать … Он вспомнил, как одна мудрая женщина сказала: «Переспать – это не значит спать очень долго…» «Как она права! – подумал он и тут же внутренне усмехнулся: – Да-а… Я, похоже, приближаюсь к опасной черте… Но, черт возьми, ведь это может помочь вывести ее из мучительных переживаний, хотя бы на время, ведь наслаждение – это лучшее лекарство от всех бед».
«Ты бухгалтер, Леонид Ярославович, ишь разложил дебет с кредитом, да ты ее просто хочешь, а не из милосердия, и нечего прикрываться высшими гуманными целями», – попытался урезонить его совестливый внутренний голос, которому он тут же возразил: «А может, я исследователь? Наверное, немногие могли бы сказать, что они занимались любовью с нерожденным человеком…»