Операция «КЛОНдайк» - стр. 19
Подробности Леонид помнил плохо, только ощущения – праздника и еще чего-то хорошего. Но за все надо платить, вот он и настал – час расплаты. Как сказал Кузьма Григорович, Есения к завтраку не пришла, видно, тоже плохо было, бедняжке. Ох и жалел ее Леонид! Потому что понимал и сочувствовал…
«Зато ей сейчас наверняка не до воспоминаний о стеклянной прародине… У нее сейчас, наверное, как и у меня, перед глазами другая тара стоит… – думал Леонид. – Ой, тошнешеньки…»
Кузьма Григорович утешал, что это пройдет, только потерпеть надо. Как будто Леонид сам этого не знал! Он в детстве так к зубному врачу ходил – представит, что через час все будет позади, и вроде веселее на душе, да вот только как час-то этот пережить!
В открытое окно тянуло прохладой и свежестью. Нужно было вставать, умываться и идти к деду – отнести сумку Есении. Как-то она там?
Утро выдалось теплое, солнечное.
На воздухе Леониду стало легче. По дороге он пытался разгладить помятое лицо.
«Днем, наверное, даже жарко будет. Вон и народ, уже загорелый, спешит на пляж», – подумал он и с отвращением посмотрел на свои бледные ноги, мохнато выглядывающие из штанин длинных шорт. Ему было так плохо, что не хотелось думать ни о пляже, ни, что удивительно, о еде. Он вспомнил картину вчерашнего дедовского стола и поспешно отогнал видение.
Наконец Леонид добрался до знакомой улицы. Калитка была открыта, – видимо, он ее вчера впотьмах забыл закрыть.
В саду было тихо. Леонид не спеша побрел к домику.
Варфоломей Игнатьич сидел на крыльце и выполнял «водные процедуры». На нем не было заметно никаких следов их вчерашнего веселья, хотя к пивку он приложился тоже изрядно…
Увидев Леонида, кот вскочил и с криками: «Мя-яу, мя-яу», побежал к нему навстречу.
Леонид остановился, ему стало интересно, что тот будет делать. Варфоломей Игнатьич подбежал к нему и, подняв хвост трубой, весь выгибаясь, начал обтираться о его ноги. Шерстка у него оказалась очень мягкая, Леониду было щекотно.
Он присел и погладил кота:
– Ну, привет тебе, а где хозяин твой, дома?
Посмотрев на него своими желтыми глазами, Варфоломей Игнатьич мяукнул и пошел, подняв хвост, к домику, оглядываясь на ходу.
В доме царила тишина.
– Прохор Дмитриевич! – позвал Леонид, остановившись на пороге комнаты, где у них вчера проходила «вечеринка».
Со второго этажа раздался голос Есении:
– Леонид Ярославович, доброе утро! Прохор Дмитриевич ушел по делам, скоро будет. Подождите, я к вам сейчас спущусь.
И через несколько секунд Есения легко сбежала по скрипучей лесенке.
«До чего же хорошенькая! Похоже, только на мне лица нет после вчерашнего», – расстроенно подумал Леонид.