Операция «Искра». Прорыв блокады Ленинграда - стр. 4
Симоняк, с секундомером в руке упрямо смотрел то на секундомер, то на всё удаляющихся бегущих по льду красноармейцев. Минута, две… пять… первые, особо быстрые, достигли берега, и, приставив к ледяному обрыву штурмовые лестницы стали карабкаться наверх. Пулеметы тут же смолкли.
– Хорошо, – сам себе, негромко произнес генерал. – Вот теперь хорошо.
***
Пока штурмовые отряды бегали по льду озера и штурмовали залитый льдом берег, батальоны 67-й армии Ленинградского фронта вгрызались в промерзлую землю, правого берега Невы, выдалбливая траншеи вдоль всей речной линии – от Песков до Шлиссельбурга. Траншеи долбили и рыли по темноте, удары лопат и кирок скрывал треск пулеметов и грохот пушек – что начинали стрелять сразу, как начинали рыть окопы. Ни один пес не должен пронюхать о предстоящей операции. Перебежчики были с обеих сторон, и с нашей находились сволочи, кто перебегал к врагу и рассказывал, что знал о готовящейся операции. Потому о дне наступления знали лишь на самом верху. Даже полковники не представляли, когда будет нанесен удар.
Глава 2
Начало
В ночь на 12 января все штурмовые отряды с лестницами и крюками, с автоматами и пулеметами заняли вырытые у берега траншеи. С левого берега из вражеских окопов всё выглядело, как и всегда – пустынный заснеженный берег; всю вырытую землю тайно в мешках выносили; ничто не говорило, что вдоль реки траншеи, а в траншеях – десятки тысяч готовых к атаке бойцов Красной армии9.
– Такое множество бомбардировщиков последний раз видел, когда немец на Москву летел, – студент, услышав знакомый гул, задрал голову, впрочем, как и каждый, кто занимал в эту ночь береговую траншею. Десятки и десятки самолетов, линия за линией, еле различимыми силуэтами, летели через Неву на немецкие укрепления. Вся имеющаяся у обоих фронтов авиация нанесла, единый удар по немецкой обороне: артиллерийским позициям, пунктам управления, аэродромам, железнодорожным узлам.
– Гарно летят, – согласился Пирогов. – Даже как-то страшно, бр-р-р, – он рассмеялся, сразу показав свою игривую испуганность. – Вот зараз они такой будильник фрицам заводят, що не то, що мертвый, пьяный поднимется. Ой, как им зараз там весело, поганцам. Но это цветочки, самое веселье начнется, когда мы на тот берег переправимся! Так, студент?! – ответа не было, слишком заворожен был красноармеец Михаил Абрамов, студент первого курса сельхозтехникума, добровольцем ушедший на фронт в ноябре 42-го, только ему исполнилось восемнадцать.
Под самое утро, за сорок минут до артподготовки, группы бомбардировщиков и штурмовиков 14-й воздушной армии, сея осколочно-фугасную смерть, пролетели над немецкими укреплениям, в самом центре обороны – месте, где по плану должны были соединиться две армии Ленинградского и Волховского фронтов.