Опер по прозвищу Старик (сборник) - стр. 13
– Показалось. Что она не послала тебя к черту, когда ты выяснял всякую ерунду насчет расположения пятен крови и домашних туфель вместо того, чтобы устанавливать преступника.
Зайцев засмеялся и многозначительно поднял палец:
– Вот то-то и оно. Значит, это не показалось ей ерундой. К тому же она, похоже, совершенно не интересуется перспективами следствия.
– Оба этих обстоятельства могут объясняться очень просто. Воспитанность не позволяет грубить следователю, деликатность – задавать лишние вопросы.
Зайцев как-то странно смотрел на меня.
– Может быть, может быть… Ну, а как тебе человек на лестнице?
Это самое слабое место в ее версии. Притянуто за уши. Слишком часто нам подсовывают таких случайных прохожих, которых невозможно установить и допросить. Но с другой стороны…
– Разве можно полностью исключить случайности?
Зайцев посмотрел на меня с тем же выражением.
– Признайся, тебе хочется ей верить?
– Я стараюсь верить каждому. До тех пор, пока он меня не убедит, что этого делать не следует.
– Брось, Саша! Ты же не интервью даешь для газеты! Мы с тобой профессионалы, постоянно имеем дело с ухищрениями разного рода, обманом, ложью. Это неизбежно сказывается на отношении к тому, что нам рассказывают, появляется критичность восприятия, в общем, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Без этого мы не смогли бы успешно работать – любой обвел бы вокруг пальца… Но интересный психологический феномен: я поймал себя на том, что мне хочется верить Нежинской! И принимать за правду ее толкование самых сомнительных фактов! Вчера весь вечер ломал голову, пытаясь это объяснить, – не мог… А сегодня вижу, что ты тоже утратил специфику восприятия! Так?
А ведь действительно, Зайцев прав! Что же получается?
– Да, точно… Я тоже склонен ей верить. Даже с этим сомнительным человеком на лестнице…
– Вот видишь!
– Но, может, она действительно говорит правду! Мы это чувствуем и верим ей, несмотря на мелкие неувязки. И тут же удивляемся своей доверчивости. Значит, мы не чрезвычайно доверчивы, а слишком подозрительны. Все становится на свои места, и оснований для беспокойства нет!
– Подожди, Саша, давай без шуток.
Зайцев выглядел озабоченным, и мне стало неловко за свое зубоскальство.
– Противоречий и неточностей в рассказе Нежинской – вагон и маленькая тележка. Я буду раскручивать каждое, невзирая на субъективные ощущения, но сейчас речь даже не об этом. Тебе не кажется, что мы столкнулись с очень странным преступлением?
Следователь выжидающе поднял брови.
– А что в нем, собственно говоря, странного?
– Давай посмотрим. – Зайцев взял ручку и положил перед собой листок бумаги для заметок. – Необычный способ: выстрел с дальней дистанции в окно седьмого этажа из нарезного оружия. Раз!