Опекун. Подарок под Новый год - стр. 6

– Извини, не подумал. Не привык с кем-то жить.

– Ага.

– В общем, располагайся. Вещи в шкаф можешь развесить. Завтра в магазин поедем, прикупим тебе обновок.

– А чем тебя мои вещи не устраивают?

– А ты разве не любишь новую одежду?

– Обойдусь.

– Да и в салон заедем, чтобы тебя в порядок привели.

– В смысле?

– Мне не нравится твой стиль. Так что придётся меняться девочка.

Вот придурок! Он мне ещё указывать будет, как мне одеваться? Ага щас.

– Мне, может, тоже твой мажорский стиль не нравится, и что теперь?

Индюк хмурит брови и вздыхает, так тяжело, словно он еле сдерживается, чтобы что? Выгнать меня?

– Напоминаю тебе Мальвина, это ты живёшь у меня, а не я у тебя. Поэтому ты будешь делать то, что я тебе скажу. Поняла?

– Нет.

– Что нет?

– Нет, я не собираюсь тебя слушаться. Мне девятнадцать лет, я могу жить самостоятельно, и няньку я себе не просила. Это вам что-то в голову втемяшилось, и вы решили из меня благородную девицу воспитать. Поздно батенька. Я уже не изменюсь. Раньше надо было.

– Ну это мы ещё посмотрим. И не советую со мной пререкаться. Ещё раз повторяю: я не бабушка и не дедушка. И могу применить радикальные меры в воспитании.

– Ремнём меня не запугать.

– А я и не про ремень.

5. Глава 4. Сбежала?

(Тимофей)

Вот ведь зараза! По-другому эту пигалицу и не назовёшь.

Захлопываю дверь, считаю до десяти и иду в свою комнату. После сегодняшней разгульной ночи хочется спать, просто ужас как. Этим я и займусь, а Мальвина может спокойно и без меня пыхтеть в своей комнате. Подуется, пропсихуется и, может, до неё дойдёт наконец, что со мной лучше не спорить.

На счёт безопасности я не переживаю. Это надо быть насколько упоротой, чтобы попытаться сбежать через высокий забор. Ворота она открыть не сможет, в этом я точно уверен. Они сейчас заблокированы.

Расстёгиваю рубашку, снимаю. Глаза слипаются. Не успеваю лечь, как на телефон падает СМС. От Арины. Что и требовалось доказать. Ненадолго же её хватило.

“А ты, случайно, не хочешь извиниться?” – таращатся на меня буквы из телефона, а за ними так и вижу взбешённую Арину. Ведь по её избалованному мнению, я должен был приползти к ней сегодня на брюхе, чтобы вымаливать прощение. Наивная чукотская девочка.

Отвечать даже не собираюсь. Пусть поистерит, понервничает, накрутит себя, через неделю сама будет искать встречи и просить прощения за свои слова. Привыкла, что ей всё на блюдечке подаётся. Ещё одна истеричка. Падаю на постель и вырубаюсь едва голова касается подушки.

Когда просыпаюсь, не могу сообразить утро сейчас или ночь. Везде темно, только от окна разливается по комнате тусклый свет. Смотрю на часы, полтретьего. Значит, ночь. В желудке урчит, и я вспоминаю, что не ел сегодня ничего кроме кофе. Встаю и иду на кухню. В доме тихо и темно. Включаю крайний свет, чтобы после темноты не ослепнуть. Где-то в холодильнике должна была остаться мясная запеканка. Достаю, ставлю разогревать. И только сейчас в мозгу проскакивает мысль о Раде. Блин, я и забыл про девчонку. В груди появляется неприятное ощущение, пытаюсь его игнорировать, но неприятное предчувствие продолжает бередить душу.