Опекун. Любовь вне правил - стр. 18
- Я так понимаю, ты не работаешь, - говорит он ровным, но от этого еще более страшным голосом. – Значит займешься поиском работы. Сегодня же. Я не Ильдар, содержать тебя не собираюсь, - хмыкает и взглядом скользит по мне. Вернее, по одеялу на моем теле.
- Я не могу работать полный день, - я хмурюсь и поправляю одеяло. – Я учусь еще.
Одна бровь мужика резко дергается вверх.
- Учишься? Врешь? – щурится и впивается в меня взглядом.
- Не вру. Я…
- Ладно, сам узнаю, - отмахивается он. – Жить будешь здесь. Но так, чтобы я тебя вообще не замечал. Уяснила? Будешь мешаться под ногами…
- Я не собачка, чтобы мешаться под ногами, - бурчу я.
Мужик вдруг резко встает. Так, что я даже инстинктивно дергаюсь назад. Смотрю на него, приближающегося ко мне.
Он подходит совсем близко и теперь я вынуждена смотреть на него снизу вверх. Я-то все еще сижу на кровати.
Мужик хмурится. Кладет мне на голову свою лапищу и сразу же больно сжимает волосы.
- Ай! Больно! – хватаю его за запястье.
- Слушай меня внимательно, Вика, - говорит он, чуть наклоняясь и задирая мою голову вверх. – Не мешаться под ногами – это означает жить так, чтобы я тебя вообще не замечал. Это означает не перебивать меня, когда я заговорю с тобой. Это означает сидеть как мышь в своей комнате и не портить мне личную жизнь. Если бы не слово брату… Таких как ты пользуют один раз и выбрасывают. Но тебе повезло, - ухмыляется и выпрямляется. – Я сделаю из тебя человека. Раз родители не смогли. Или не хотели. Никаких дружков. Никаких тусовок. Сидишь и читаешь учебник. Поняла?
Молчу.
- А если мне не понравится твое поведение или я увижу, что ты не хочешь перевоспитываться, то…
- Что? – вырывается у меня, когда я чувствую, что хватка на моих волосах ослабевает.
- Лучше тебе не знать, Вика, что. Ильдар был моим братом. Но даже ради его памяти я не буду терпеть дуру и блядь у себя дома. Ясно? – опять больно дергает.
- Ай! Да, блин! Отпустите! Больно же!
- Я не слышу ответ. Ясно?
- Да ясно-ясно! – зло шиплю я, пытаясь мотать головой, чтобы освободиться. – Вы меня без волос оставите и тогда я точно никуда не смогу ходить! Отпустите!
- Не так просят, Вика, - ухмыляется он. – Не так.
- Отпустите, пожалуйста! – цежу я, с ненавистью глядя на него.
И он отпускает, но отталкивая меня от себя. Поправляет часы на руке.
- Обращаться ко мне будешь – Ринат Муратович. Повтори.
- Ринат Муратович, - бурчу я.
- Вот так, - довольно ухмыляется. – Уже лучше. А что, Вика, думаю, не все потеряно. Сделаю из тебя человека.
- У меня вопрос, - говорю я.
- Не так, Вика. Не так, - качает головой.