Опасный возраст - стр. 46

На такой интересный порядок вещей в сотый раз намекал ему и бывший сокурсник Мишка Ус, рано выбившийся «в люди», профессор медицинских наук, преподаватель Московского университета. Мишка часто наведывался к родителям в Краснодар и всякий раз вызванивал Шагаева, или просто вваливался на порог с чемоданом заграничного коньяка, марокканских апельсин и коробочкой французских духов для Татьяны Яковлевны в качестве жертвоприношения за бессонную ночь.

В этот раз Мишка приехал зимой, пятого января, когда Лера лежала в больнице.

Они закрылись на кухне, сильно курили и выпивали ровно столько, сколько длился мужской разговор по душам. Мишка звал друга в Москву.

– Ты понимаешь, Дима, надо выбираться отсюда. Такой специалист, как ты, не может всю жизнь засовывать палец в чужие задницы ради массажа железы. Это какой-то идиотизм! Это преступление, на что ты тратишь свой талант. Университеты Лондона, Парижа, даже Нью-Йорка примут тебя с распростертыми объятиями. Дадут денег, жилье, медперсонал, откроют для тебя кафедру, лишь бы прорыв был, ты понимаешь?

Дмитрий Павлович понимал, глупо улыбался и, захмелевший от третьей рюмки, согласно кивал вялой головой. После операционного дня он валился с ног, но другу в удовольствии поучить его жизни отказать не мог.

– Что ты головой киваешь, Дима? Там перспективы, там за наукой будущее. Здесь черная зависть! И всегда будет нездоровая конкуренция, потому что из толщи говна на поверхность выбраться могут лизуны или отъявленные мерзавцы. Ты же не такой?