Опасный нарцисс. Книга пятая. Романтические отношения с нарциссом - стр. 30

Поэтому в моменты медовых месяцев создается иллюзия, что «я вернулась в себя», «я снова такая, как была, ценная, наконец-то я становлюсь прежней». На самом деле это обман, с каждым уходом нарцисс забирает все больше и больше, и в конце концов обнуляет вас до самого дна.

У Ларисы, скорее всего, такая же модель отношений была в детстве с ее родителями. Когда родители ее обвиняли, критиковали, отстраняли от себя, то возникало ощущение, что ее бросили. Маленький ребенок настолько зависит от родителей, что отчужденность воспринимается как что-то смерти подобное. И это абсолютно понятно с точки зрения эволюционной психологии. В те далекие времена, когда у наших предков не было ни государства, ни общества, ребенок, отверженный и брошенный родителями, был обречен на смерть. Нарушение эмоциональной связи с матерью означало для ребенка, что он на грани гибели: мать его не защитит, мать его не покормит, и он умрет. Привязанность к матери – это генетическая программа, нарушение этой связи внушает смертельный страх. Когда мать прощала свое дитя, то ребенок успокаивался: теперь он не умрет, и было ощущение расслабления, что все становится на свои места. Я снова принята, я снова с мамой.

Дорогие родители, запомните: игнорирование, отвержение ребенка – это очень серьезный вид психологической травмы, которую вы наносите вашему ребенку!

Когда в отношениях с мужчиной у женщины возникают подобные качели – «то отвергнет, то простит», то это привет из детства.

Вообще, отношения с мужчиной у женщин по типу эмоциональной привязанности обычно повторяет привязанность к родителям, особенно к матери. Поэтому дочери нарциссических матерей часто притягивают нарциссических мужчин. Так же, как и с матерью, его эмоциональное или физическое возвращение – это благая весть: «я выживу!». Все встало на свои места, я дома, говорит ей внутренний ребенок, я буду жить. Этот ребенок на самом деле тоскует по матери, а мужчина замещает ей мать. Именно это внутреннее чувство узнавания, чувство дома, и притянуло Ларису к своему мучителю. В ее сознании любовь и страдания – это одно и то же, это привычно, это то, что она всегда видела. Не возникает никаких сомнений, что здесь что-то не так.

У тех, кто в детстве не пережил психологическое насилие или отвержение, в подобных ситуациях срабатывает сигнал: «это странно, это нездоровое поведение». У женщин, переживших психологическое насилие в детстве, такого не происходит, для них это норма.

Как же таким женщинам понять, где настоящее, а где ненастоящее? Как понять – это любовь или нездоровая зависимость? Он – ваша судьба, или ваше проклятие?