Опасный Кремль - стр. 34

Владимир Ильич Ульянов стал такой сильной личностью, изменившей мир. Он умел четко и кратко формулировать то, что интересовало стомиллионный трудовой народ. Максиму нравилось крылатое выражение потомственного дворянина Ульянова-Ленина, сильно приблизившее Великую Октябрьскую революцию: «Как царь с нами – так и мы с царем!» Только увидев, как рос будущий вождь мирового пролетариата, московский историк окончательно понял, как большевики свалили губившее Россию самодержавие, не дававшее жилья двумстам миллионам человек. Максим всегда смеялся, когда очередные тупорылы говорили о том, что Россия в 1913 году развивалась небывалыми темпами и именно большевики остановили это великолепное развитие.

Олигархи царской России просто продавали заграницу огромное количество непереработанного сырья, но деньги шли в их бездонные карманы, а совсем не в экономику страны. То, что царизм втянул империю в совершенно ненужную ей мировую войну, с потерями в пять миллионов ни в чем не повинных людей, в счет не шло. В самой России крестьяне и рабочие не жили, а мучились, но власти это не интересовало. На одного дворянина приходилось сто пятьдесят крестьян, сорок мещан, 13 священников и восемь купцов. В свихнувшейся от жажды наживы для немногих империи хорошо жили только три человека из ста, и большевики разорвали этот порочный круг горя и бед. Хештеги Ленина «Когда нет конца терпенью – тогда нет конца страданью» и «Чем хуже – тем лучше» – тоже сыграли в этом большую роль.

Пообедав в уютной чайной лавке у музея, хранители выехали в Сенгилей, где в деревне с типичным имперским названием Поповка жили предки Максима по отцовской линии. По дороге московский историк рассказал, как в Орловском архиве проверял в Мценском уезде двенадцать Алексеевок, чтобы найти нужную. Обычно деревни называли по именам их основателей или членов семей владельцев-помещиков. В каждой губернии были десятки Марьевок, Петровок, Николаевок.