Опасный дом - стр. 28

– Подожди! – крикнул я через стекло.

Она дождалась щелчка, рванула дверцу и взгромоздилась на переднее сиденье. На меня Грейс не смотрела, но я успел заметить, что у нее мокрые щеки.

– Что стряслось, черт возьми?

– Гони!

– Где твоя подруга? Как ты тут оказалась? Почему одна?

– Гони! – повторила Грейс, а потом сбавила тон: – Пожалуйста.

Я проехал между колонками и покатил по Нью-Хейвен на запад.

– Грейс, – начал я, – ты же не ждешь, что я примчусь за тобой на ночь глядя на заправку, не требуя от тебя никаких объяснений?

– Еще не ночь, – возразила она. – Десять часов или четверть одиннадцатого. Вечно ты преувеличиваешь!

– Что случилось-то? Ты сама сказала: «кое-что произошло».

– Просто я хочу домой. Потом… может быть… я тебе расскажу.

Остаток пути мы проехали молча. Я поглядывал на дочь. Она сидела опустив голову, руки не снимала с коленей и, казалось, разглядывала свои пальцы, то сплетая их, то разводя. Мне показалось, будто Грейс старается унять дрожь в руках.

Я еще толком не затормозил, а она уже выскочила из машины и помчалась к двери дома. Когда я нагнал ее, пыталась отпереть дверь своим ключом, но рука у нее так дрожала, что она никак не могла попасть ключом в замочную скважину.

– Подожди, – произнес я, отодвинул ее и отпер дверь собственным ключом.

Как только дверь открылась, дочь помчалась вверх по лестнице.

– Грейс! – крикнул я.

Если она надеялась запереться в комнате и избежать допроса, то ошибалась. Я погнался за ней. Но вместо своей комнаты Грейс метнулась в ванную и там упала на колени перед унитазом. При первом приступе рвоты она попыталась убрать с лица волосы. Потом приступ повторился. Я не знал, нужно ли ей помогать. Вероятно, после экспериментов детей с выпивкой лучше не спешить с сочувствием, пусть сполна испытают все последствия. Хотя если бы Грейс выпила, то я почувствовал бы запах, когда она села в машину. А я ничего не заметил.

Грейс предприняла третью попытку вызвать рвоту – безуспешную. Я дал ей толстый комок салфеток, чтобы она вытерла лицо, присел рядом с ней на корточки и потянулся к ручке унитаза. Дочь отшатнулась от унитаза и прижалась спиной к стене. Наконец я сумел как следует рассмотреть ее, и увиденное мне не понравилось.

– Как ты себя чувствуешь? – Ответа не последовало. – Что ты пила? Я не почувствовал, чтобы от тебя пахло.

– Ничего, – прошептала дочь.

– Грейс…

– Ничего, понятно?

Неужели это действительно грипп, а я мучаю ее незаслуженным подозрением?

– Несварение желудка? Что-то не то съела?

– Я здорова.

Минуту я молчал. Забрал у нее салфетки, бросил их в корзину, намочил холодной водой мягкую губку для лица.