Опасные соседи - стр. 40
Следом вошел мальчик моего возраста или чуть старше, белокурый, высокий, с темными мохнатыми ресницами, касавшимися, казалось, его острых скул. Руки были засунуты в карманы шикарных синих шорт, на глаза спадала длинная челка, которую он легко смахивал, мотнув головой. Его звали Финеас. Как нам сказали, Фин для краткости.
За ними вошла их мать. Ширококостная, бледная, с плоской грудью, длинными светлыми волосами и на вид слегка нервная. Это, как я потом узнал, была Салли Томсен.
И, наконец, вошел отец этих детей – высокий, широкоплечий, подтянутый, загорелый, голубоглазый, коротко стриженый брюнет с полными губами. Дэвид Томсен. Он крепко сжал мою руку в своих ладонях.
– Рад познакомиться, молодой человек, – произнес он тихо и вкрадчиво.
Затем он отпустил мою руку, по очереди улыбнулся каждому из нас и сказал:
– Рад познакомиться со всеми вами.
В тот вечер Дэвид настоял на том, что пригласит нас всех на ужин. Был четверг, и все еще было тепло. Тем вечером я потратил уйму времени на то, чтобы придать своей внешности некий лоск, причем не просто так, как обычно, когда было достаточно убедиться, что моя одежда чистая, пробор в волосах ровный, а манжеты – прямые, но более стильным образом. Мальчик по имени Финеас очаровал меня не только своей красотой, но и стилем одежды. Кроме синих шорт, он носил красную рубашку поло с белыми полосками на воротнике и ослепительно-белые кроссовки «Адидас» с белыми носками до щиколотки. В тот вечер я перерыл свой гардероб в поисках чего-нибудь столь же модного и спортивного. Все мои носки доходили мне до икр, только у моей сестры были носки по щиколотку.
А все мои шорты были из шерстяной ткани, а на всех моих рубашках имелись пуговицы. В какой-то момент я даже подумал, не надеть ли мне мой старый комплект спортивной формы, но быстро отказался от этой идеи, как только понял, что та с самого последнего урока все еще лежала, мятая, в моей сумке для физкультуры. В конце концов я остановился на простой синей футболке, джинсах и парусиновых туфлях на резиновой подошве. Я попытался зачесать непокорные волосы на брови, в подражание челке Финеаса, но они упорно сопротивлялись всем моим стараниям. Прежде чем выйти из комнаты, я смотрел на себя целых двадцать секунд, ненавидя свое ужасно глупое лицо, убогость моей футболки и унылый покрой моих джинсов John Lewis для мальчиков. Издав сдавленный рык, я пнул стену и направился вниз.
Фин был уже там, в коридоре, – сидел на одном из двух огромных деревянных стульев, стоявших по обе стороны от лестницы, и читал книгу. Прежде чем войти, я пару секунд смотрел на него сквозь балюстраду. Такого красивого, как он, я видел впервые в жизни. Я почувствовал, что мои щеки горят, а сам впился взглядом в его лицо, особенно в изящный контур губ: те как будто были вылеплены из самой мягкой, самой красной глины так, что даже кончик пальца оставил бы на них отпечаток. Его кожа напоминала тонкую замшу, туго натянутую на острые скулы, отчего казалось, что они вот-вот пронзят ее. А восхитительный пушок под носом – легкий намек на будущие усы!