Опасности городской жизни в СССР в период позднего сталинизма. Здоровье, гигиена и условия жизни 1943-1953 - стр. 8
В настоящей книге рассматриваются как раз те вопросы, которые затрагивал Беликов. Автор исследует жизнь людей в советских городах в период позднего сталинизма, в частности, жизнь рабочего класса. Информация была получена из трех основных источников – медицинских отчетов по общественной санитарии и здравоохранению; демографических данных и данных по пищевому рациону и питанию. Тем не менее книга, по существу, не является исследовательской работой по демографии, эпидемиологии или общественной санитарии per se [лат, в чистом виде. – Примеч. пер.]. На некоторые из ключевых вопросов, которые в ней рассматриваются (например, как в СССР добились стабильного снижения детской смертности в ужасающих городских санитарных условиях) ответ дан лишь частично. На другие (например, каково было долгосрочное влияние подобных условий жизни на здоровье людей в последующие десятилетия) ответов нет вовсе. Для их детального изучения потребуется отдельное исследование с использованием иных инструментов анализа и, вероятно, других источников, не говоря уж о компетенциях, которыми автор этой книги не обладает. В этом смысле в книге даны ответы на некоторые из важных вопросов о рабочем классе в послевоенном СССР, а также поставлены другие вопросы, которые будут рассматриваться исследователями в дальнейшем. В то же время в книге содержится предупреждение для этих исследователей с методологической точки зрения, поскольку в ней показаны риски использования демографического анализа без понимания деталей и специфики условий, в которых были получены демографические результаты, особенно на местном уровне.
Одна из центральных идей настоящего исследования – это необходимость расширить наше понимание жизненных стандартов рабочих в том смысле, что в них входит вся совокупность условий жизни, а именно то, что я называю качеством жизни. Специалисты в области экономической истории Британии занимались этим вопросом примерно 20 лет назад в рамках долгих споров о том, снизился или повысился уровень жизни британских промышленных рабочих в первые десятилетия XIX века. Если посмотреть на изменения реальной заработной платы, особенно работников-мужчин, то видно, что, скорее всего, она увеличилась, и именно это наблюдение привело некоторых историков к заключению, что уровень жизни фактически повысился в то время. Я не компетентен судить, было ли это заключение правильным. Я бы хотел изложить следующую позицию: сами по себе показатели реальной заработной платы – покупательная способность еженедельной оплаты труда рабочих – рисуют абсолютно не достоверную картину того, какой на самом деле была жизнь рабочего класса. В тот же самый период, когда уровень заработной платы повышался, детская смертность, продолжительность жизни и средние показатели роста детей – ключевые индикаторы благополучия или благосостояния – снижались. Ожидаемая продолжительность жизни при рождении в провинциальных промышленных городах с населением более 100 тыс. человек (то есть за исключением Лондона, который развивался по собственной нетипичной демографической модели) значительно снизилась в период между 1820 и 1850 годами: с 35 лет в 1820-х до 29 лет в 1830-х годах и до 30 лет в 1840-х годах. Начиная с 1850-х годов происходил постепенный рост этого показателя, но лишь в 1870-х годах показатели в британских городах вновь достигли средних значений 1820-х годов, то есть продолжительность жизни перешла отметку в 35 лет и достигла 38 лет, а в 1890-х годах увеличилась до 42 лет. Продолжительность жизни в крупных промышленных центрах – Ливерпуле, Манчестере и Глазго – была еще ниже средних городских показателей: в 1841 году – 28 лет в Ливерпуле и 27 лет в Манчестере и Глазго