Опасное увлечение - стр. 18
– И как, вы говорили, вы оказались здесь? – спросила она.
Учтивость сменилось сконфуженным выражением, совсем не подходившим его брутальному лицу.
– На самом деле меня пригласила подруга одного моего друга, я позабыл ее имя. Она довольно высокая, блондинка. Выглядит моложе своего возраста, но при этом она старше, чем утверждает. – Он подмигнул ей, и его глаза, казалось, излучали очарование. Еще не улыбка, но ее предвестье.
– О, вы имеете в виду Гертруду? – спросила Милли.
– Да, именно ее, – кивнул он и равнодушно оглядел толпу, словно бы ища ту леди. – Моего друга зовут Ричард Свивеллер, вы его знаете?
Милли покачала головой.
– Боюсь, что нет.
Он пожал гигантским плечом, отчего всколыхнулся его парадный сюртук.
– Неважно. Ведь все эти частные вечеринки отнюдь не для встреч близких друзей?
Милли окинула быстрым взглядом толпу в сотню или около того танцоров и веселящихся в разной стадии опьянения и разгула.
– Думаю, все зависит от того, какой смысл вы вкладываете в это понятие, – иронично заметила она.
И вновь раздался этот смех. Будто бы идущий из глубин доисторической пещеры. Уместный скорее в мрачных джунглях, чем в английском бальном зале.
– Не соблаговолите ли тур вальса, мисс Ли Кер? – Он подошел на шаг, вторгнувшись в ее пространство, нависая над ней стеной жара и мышц.
Милли заколебалась. Не потому что испугалась, а потому что сильно засомневалась, какой, черт возьми, танцор из мужчины такого роста и габаритов, да к тому же – она опустила взгляд – с такими громадными ступнями.
Она боялась, что стоит ему хоть раз наступить своей ножищей ей на ногу, и перелома ступни ей не миновать.
– Я легкими шагами, – словно читая ее мысли, пробормотал он.
Она подняла взгляд и посмотрела в эти тревожащие душу глаза. Ни чувств, ни эмоций как таковых в них не было, лишь слабый огонек. А удовольствия… или сожаления, разобрать она не могла.
Но боже, как же он привлекателен!
– Подумайте, на что идете, – поддразнила его она. – Танец – это что-то вроде любви, а значит, мистер Драмл, я отдаюсь вам на милость.
– Значит, отдаетесь.
Он взял, точнее, утопил в своей ладони ее обтянутую перчаткой руку и повел в круг. Она встала, ожидая просвета среди вальсирующих пар, и у нее захватило дыхание, когда, заняв место, он, закружив ее своими мощными руками, притянул к себе.
И сразу стало ясно, что все ее опасения относительно его танцевальных способностей были абсолютно беспочвенны. Он оказался самым изящным, умелым танцором в этом зале… а, возможно, и любом другом бальном зале Лондона. Он близко, до неприличия близко притянул ее к себе, и прочно, будто железным зажимом, держал ладонь на ее спине. Тепло этой ладони восхитительным тавром проникало сквозь платье и корсет. При этом нежность держащей ее ладони не уступала ее теплу.