Опасное положение - стр. 13

Сегодня я пробовала вязать второй раз. Вязала, чертыхалась, распускала и начинала снова. Пробовала, пробовала, пробовала до тех пор, пока не поняла: я в полнейшем раздрае и единственное сейчас, что у меня получается — накручивать не петли, а себя. Тогда я закончила вязать и принялась ждать Яра. Надежный, логичный и невозмутимый Ворон всегда находил слова, чтобы меня успокоить.

Но Яр вернулся поздно, практически перед закатом. Я уже ждала в постели, когда он зашел в комнату, прямой и мрачный как собственный мундир. Одного взгляда на его лицо мне было достаточно, чтобы понять: день у него тоже выдался сложный.

— Как твои дела? — я попыталась улыбнуться.

Обычный усталый муж, пришедший с работы, и не узнал бы, что творится у меня на душе, но проблема в том, что у меня всеведущий Ворон...

Он замедлился, обнаружив в спальне недопереставленную кровать, которая оказалась посередине комнаты: мне не хватило сил дотолкать ее до другой стены.

— Ничего особенного, захотелось перестановки, — я заговорила старательно приподнятым тоном. — Поможешь поставить к другой стороне?

— Помогу, — медленно произнёс муж, обеспокоенно мазнув глазами по кровати, затем сосредотачиваясь на мне. — Ты что, сама...? — он тут же нахмурился еще больше. — Что случилось?

Взгляд стал тяжёлым.

«Сейчас все прочитает!» — поняла. Яр смотрел на меня, окончательно посуровев.

— Все в порядке. Я кровать ногами потихоньку толкала, не напрягалась, — отчаянно сообщила я, ощущая как голос предательски дрогнул, а к глазам подступили слезы. Ну почему я сейчас так легко плачу?

Не хочу, чтобы он узнал причину, это так глупо! Не собираюсь я сейчас ничего спрашивать!

Ну не узнавай, Яр!

Губы предательски задрожали.

— Извини, у меня сегодня перепады настроения. Это, наверное, гормоны. Сейчас успокоюсь, — с трудом проговорила, понимая, что он все видит.

Прикусила губу, понимая, что он сейчас подумает, что я псих, не то, что идеальная первая жена!!!

Шевельнув желваками, Наяр молча подхватил кровать и одним мощным рывком вернул ее на прежнее место. Деревянные ножки, вынужденные прокатить меня на себе, издали глухой протестующий стон.

Уперевшись руками на матрас, муж застыл, прямо глядя на меня, так что я могла остолбенело наблюдать, как черная радужка его глаз расползается, расползается... Вот уже и белков не видно, в глазах моего Ворона застыла непроглядная демоническая тьма. Почему? Он... в ярости? Или...

Я знаю, что глаза Наяра становятся черными, когда он задействует все свои способности. Но какие сейчас? Зачем?

Пауза вместила в себя с десяток ударов сердца.