Опасная профессия - стр. 41

Впрочем, я всегда спешу только забронировать места в гостинице. В город, куда увозил меня поезд, было необходимо пробыть некоторое время по работе, а потом лишь, переделав все дела, отмеченные в обоих пунктах пребывания, вернуться домой.

Ноги сами вынесли меня за черту города, неудивительно, – он невелик, да и расположен в окружении лесов. Мимо вырубки природоохранной организации, я и направил свои стопы.

Дорожка петляет, сперва асфальтовая, постепенно становится щебеночной, а затем, поплутав мимо вековых дерев и просто едва заметной тропкой. Еще несколько десятков метров – и она разбегается звериными тропами в разные стороны. Я повернулся и хотел возвращаться, как неожиданно услышал чьи-то шаги.

Выходит, не один только я любитель дальних пеших прогулок. Ко мне подходил немолодой мужчина, на вид лет сорок пять, в светлом костюме-тройке, поверх которого накинута ветровка компании «Адидас», и в черных, начищенных до блеска, остроносых ботинках.

– У вас закурить не найдется? – дойдя до той границы, с которой можно начать разговор, спросил он.

Я молча протянул ему пачку «Ротманс» с некоторым интересом разглядывая мужчину. Он поблагодарил, глубоко затянулся и выпустил в чистое небо струйку табачного дыма. Я заметил, как дрожат у него пальцы, цепко сжимающие сигарету, видно, курильщиком он был заядлым.

Я по-прежнему наблюдал за ним, не говоря ни слова и не трогаясь с места; возникло ощущение, будто нахожусь в музее, подле одного из экспонатов, взятым в кольцо низкими никелированными столбиками с протянутыми меж ними веревкой.

Докурил он исключительно быстро, легко отбросил обкуренный до самого фильтра «бычок» в сторону, в заросли боярышника и, заметив, что я все еще здесь, нахмурился, но тоже ничего не сказал, лишь поблагодарил кивком головы.

Именно в этот момент мне захотелось его убить.

Прямо так – вцепившись ему в горло или… у него же шелковый шарф вместо галстука, вот, потянуть за концы, сужая узел, наподобие аркана и….

От волнения у меня пересохло в горле. Чисто инстинктивно я обернулся, разумеется, никого, – кроме того человека, которого мне внезапно захотелось убить; кому еще в голову придет мысль забраться в этакую глушь?

Жуткое, ни с чем не сравнимое желание, оно как лесной пожар, охватило мозг, вцепилось в сознание, завладев им, одномоментно подчинило своей воле. Холодной, настойчивой, безразличной ко всему, кроме одного – действовать и исчезнуть по окончании безумного действия.

Да меня уже сегодня не будет в городе. Послезавтра я потеряюсь из виду вовсе… к чему все это, страхи, никчемные волнения, если нет свидетелей, нет… надо быть просто аккуратным и чисто довести дело до логического, разумного конца.