Опасная прелесть быстрых снов - стр. 6
Когда он был уже на пороге, стоял пожирал своими невидимками весь мой страх и ужас (в это время что-то с грохотом обвалилось в комнате, а внутри меня лопнула струна, удерживавшая все мои жизненные силы, но я почему-то все еще не умирал и не умирал, а это пугало стояло на пороге и пугало, но не приближалось, хотя и не удалялось тоже) – в это самое время на меня и снизошло радостное, как покой, великое знание: Я СПЛЮ, И ВСЕ ЭТО МНЕ ТОЛЬКО СНИТСЯ! И я поверил. И с этим новым своим знанием, но ничем не выказывая его, приготовился ждать, что будет дальше, решив про себя, что проснусь только в самом крайнем случае. А покойник стоял на пороге, подозрительно на меня поглядывал и не шевелился. А потом перестал улыбаться и безвольно растворил свою пасть, при этом глаза его ввалились, оставив после себя два черные провала, – неприятное зрелище! – и я решил, что с меня хватит и пора просыпаться. Проснусь – и поудивляюсь на свои страхи и глупые фантазии: приснится же такое! Расскажу этот сон кому-то, – и мы вместе посмеемся. Запишу на бумаге, – вот будет занимательное чтение для любителей остренького, на ночь глядя! Когда проснусь… Но я почему-то не просыпался! Я напрочь позабыл, как это делается. Да и знал ли когда-нибудь? Да кто-нибудь знает ли – как?
Сквозь сон ко мне стучалась жизнь, мир, в котором меня сейчас не было, – а я спал и не знал, как ему помочь вернуть мне мое бытие. Как это обычно бывает: или команда «подъем!» или звонок будильника, или – что? Мой-то будильник молчал…
Нелепейшая ситуация! И если бы хоть снилось что-то приличное, а так…
Не вечно же мне торчать на этом безобразном балконе?!
Но нет, видно, не вечно.
Страшила тоже решил, что так дольше продолжаться не может – между жизнью и смертью, сном и явью, когда самая главная его тайна (что он лишь плод моей фантазии, сон) уже не тайна, – и он собрал свои челюсти в подобие улыбки и кивнул мне снисходительно, как палач приговоренному. И я тоже кивнул ему, обмирая от ужаса…
Просыпайся, Сергей! Напрягись, ну! Проснись, проснись, проснись! – но только слабость навалилась на меня своим толстым брюхом, придавила – не продохнуть!
И мертвец снова двинулся на меня…
В последний момент страшила вдруг превратился в моего старинного приятеля Вольдемара. Он крепко хлопнул меня по плечу и сказал, что это была его глупая шутка – розыгрыш с мертвецом, что вся эта фантасмагория подстроена его бредовой фантазией – даже девушка Мария. И Мария подтвердила с извиняющейся улыбкой: «Да, милый! Я спала с тобой по его прихоти. Но это же так смешно, правда?» А я спросил их, зачем? И он ответил: просто так! Им обоим, мол, было скучно, и они решили развлечься таким способом, умотав меня до самого края.