Опасная крошка - стр. 35
Как такой роскошный мужик может быть свободен?
Получается, Софья лишила меня возможности признаться Денису. Если сейчас ещё и я заведу ту же песню, бизнесмен скажет: да вы что, девочки, сговорились?!
Я слишком долго настраивалась, чтобы раскрыть свой секрет, бесконечные сомнения терзали мозг.
Обратиться за помощью к отцу ребёнка думала лишь в самом крайнем случае, если положение станет совсем безвыходным. Вот как сегодня. Я не шантажистка, которая использует беременность, чтобы давить на мужчину.
Боялась, что Денис начнёт меня преследовать, как и моя бабушка. Если потребует сделать аборт? Или наоборот - дождётся родов, а потом отберёт у меня ребёнка? Возможен любой вариант, и я ничего не смогу противопоставить решению мужчины, наши силы слишком неравны…
И вот, когда я отмела в сторону все эти сомнения, появляется Софья! Она меня опередила. Ну, красота! Получается, к господину Михайлову выстроилась целая очередь из беременных.
Теперь, конечно, ничего не скажу, не судьба. Возможно, это знак свыше. Раз не удалось сообщить Денису о моём ребёнке, значит так лучше.
Было заметно, что новость его хоть и ошарашила, но внутреннего протеста не вызвала. Вероятно, в глубине души Денис уже понимал, что в тридцать два года пора задуматься о потомстве, о наследнике.
Но какая же мерзкая эта девица! Высокомерная хамка. Её, видите ли, тошнит от салата «цезарь»! А меня если и тошнит – так только от голода, когда нет денег на еду. Софья не только лишила меня возможности признаться Денису, она ещё потребовала от него, чтобы он меня выгнал.
…Денис стоял на террасе, я видела его сквозь стеклянную стену, когда убирала в кухонной зоне и поправляла подушки на огромном диване в гостиной. Он облокотился о перила и смотрел на вечернее море, красивое, сине-чёрное, мерцающее золотыми огнями.
Зачем я опять навожу порядок? Меня же уволили. Завтра утром соберу вещи – и на выход.
Я вернулась в «мою» комнату, бросилась на кровать, обхватила руками подушку и зарылась в неё. День выдался просто дикий! Он состоял из унижений и моральных издевательств, моё самолюбие топтали все, кому не лень. Сначала надо мной поизмывалась бабушка, потом я переживала из-за лазаньи и увольнения.
И наконец меня добила Софья.
Нервы не выдержали, и я заревела… Какая же я несчастная! Было ужасно себя жаль, я оплакивала свою жизнь, моё одиночество, в голове промелькнули все эти бесконечные месяцы, прожитые без мамы. Прошёл год, но боль от потери не стала менее острой.
Я совсем одна в этом городе. Надеялась на бабушку, но с её стороны столкнулась только с необъяснимой злобой.