Опа! Опа! Опа! - стр. 21

Торопливо спускавшаяся по стене Орисса услышала какой-то неясный рев, а потом сверху, из окна, полетели ошметки барабана, куски маятника и каких-то платьев да занавесок. Ко всему прочему в ворота сада внизу лезли стражники.

Чтоб у вас печенки сгнили, подумала Орисса.

Только она успела оглянуться, как вдруг веревка ее порвалась под ударами шального безголового чудища, и женщина полетела бы до самого сада, если б не ухватилась за карниз на втором этаже. Она подтянулась и просочилась в узкое окошко, в полумрак какой-то неясной комнаты.

Внизу подбежали стражники и стали тыкать кусты алебардами.

– Вот там, вот там, – подсказывали служанки, указывая каждая в свою сторону.

– Ничего нет, – донесся голос стражника.

– Там была голова!

– А теперь уже нет!

– Не могла же она уйти без ног!

– Видать, укатилась.

– Ищите.

– Ваша голова, вы и ищите!

Такими, должно быть, были эти меланхоличные разговоры в саду.

Что-то другое происходило наверху. Грохот в темной комнате надоел шахине, она испугалась, что кто-нибудь его услышит и пришлет, вопреки указаниям, стражу. Царица снова плюнула на фигурку в руках и сказала:

– Шеберебереберебе бе!

Содом за стеной тотчас прекратился, разве что чуть погодя что-то бахнулось, но то, как нетрудно догадаться, убилось окончательно безголовое тело, снова обмякнув по велению своей госпожи. Шахиня прижалась к щелке, но ничего не разобрала во мраке.

– Ханжи-хан, сходите в комнату шахзаде, – велела царица. – Если от девки что-нибудь осталось, сложите в карманы.

– Я, госпожа?! – перепугался начальник стражи. – Разве можно мне входить в покои принца?

Точнее, в когти злого чудовища, хотел он сказать, но не сказал.

– Ради меня, Ханжи-хан.

– Ох, ну ради вас, – без энтузиазма пробормотал стражник, поплелся к дверям, остановился в проеме, покрутился, посмотрел робко и просительно на свою суровую госпожу и поперся дальше.

В комнате принца было темно, пришлось зажечь светильник. Комната вся была кубарем. По полу комьями навалены были платья; простыни и бахрома над кроватью изорваны; сундук и стулья разломаны; одна тахта лежала вверх ножками, а другая, разбитая пополам, валялась и в одном углу, и в другом. А поверху всего этого свинства раскинулось безголовое тело принца с разбросанными руками и ногами.

Стражник оторопел, огляделся и почесал затылок.

– Порвал девку, ничего не осталось, – пробормотал он.

Светильник озарил комнату, и царица приникла к щелочке. Но внезапно подскочила, вгляделась и ворвалась в покои принца, встрепанная и ошалевшая.

– Где его голова!? – воскликнула она.

Стражник не сразу понял, о чем речь. Среди тряпок он искал растерзанную женщину, а до принца никакого дела не имел.