Опа! Опа! Опа! - стр. 14
Еще много лет бродил Теван по холмам родного Камандара, овеваемым сладкими ветрами, любовался рассветами, закатами и улыбками, пил вино и танцевал, волочился за шуршащими юбками и даже умудрился жениться; много лет он распугивал вредных духов и недоумевал, когда же наконец выветрится из организма мечхе.
Осел же, к слову сказать, вскоре стал знаменитым камандарским певцом. Его многозначительную песню «Нет лучше, чем персик, лишь персик другой», говорят, любил петь сам ишхан, валяясь где-нибудь под деревцем. Но это, конечно, уже никому не интересно…
Кровавая история
Богач барахтается в золоте, как свинья в грязи
Сармарская пословица
Было то, не было, летом посыпал снег, зимой зацвели розы, замяукал пес, петух обиделся на рассвет, Василиска принесла скисшее молоко, улыбнулся настоятель, а в далеком шахстве заболел шахзаде!
Рожа у него посинела и вспухла, как пузырь, ноги-руки позеленели, он дергался с утра до вечера, а ночью мычал и бодался. Как упившийся монах5.
Тут, конечно, притащили дворцового лекаря. Он сунул больному (и себе) териака, пустил кровь (только больному), приготовил рвотную микстуру. Бесполезно! Три дня возился дворцовый лекарь, да не сумел ничего поделать. Тогда по велению придуревшего шаха собрали целителей со всего шахства, но они лишь разводили руками, вертели головами да пили дворцовое вино с финиками, а потом все вместе последовали в темницу. Там их кормили насмешками и волосами из подмышек…
Следом за лекарями к кровати шахзаде поволокли уже кого попало – каких-то задрипанных деревенских знахарей с пучками сухих трав, звездочетов с вываленными языками и съеденными териаком мыслями и просто всяких шальных. Эти люди толклись в жарких коридорах дворца, среди сладостей и шелковых занавесок, хохотали, гладили себе бороды, кушали шахские кушанья, а когда разговор заходил о шахзаде – щурились хитро-хитро и делали размышляющие физиономии. Качать головами теперь дураков не было, в темницу никто не жаждал и однозначных ответов пьяные прохвосты избегали. А один предсказатель и вовсе набрал бурдюков с вином, смял в хурджин дворцовый халат с жемчугами, сел на осла и умчался, не слишком, однако, быстро, по пустынным дорогам…
В конце концов кто-то из «мудрецов» придумал, что несчастного шахзаде губят злые духи. Артели музыкантов в маленьком княжестве не было, поэтому шах повелел гонцам бежать в соседнюю Сармарию. В Шадеране, столице Сармарии, впрочем, с музыкантами было не многим лучше. Местный падишах то разгонял артель, объевшись гнилого урюка, то милостиво разрешал вернуться, а потому в те месяцы, когда заболел шахзаде, в артели был всего один музыкант. Да и то, музыкант – стыдно сказать. Так, ни то ни се, женщина какая-то по имени Орисса.