ОнЯ - стр. 4

Наша взаимная неприязнь, искренняя и непримиримая возникла сразу, как только мы познакомились. Примерно моего роста, только похудощавее, с неприятным визгливым голосом и тоном всезнайки, этот молодой еще человек без специального высшего образования имеет только одно достоинство – он является зятем нашего хозяина. Позже проявилась его страсть к деньгам и хорошие способности к их подсчету. Вроде бы хорошие профессиональные черты, но оказалось, что работает это исключительно в отношении его заработков. Оказалась у него еще одна способность – вызывать к себе неприязнь. Все наши составили для себя мнение, что он самодур и жлоб, но в глаза ему это, естественно, никто говорить не собирался. Мы живем по принципу: если хозяин поставил кого-то, то это его решение, которое обсуждать можно долго и увлекательно, но бессмысленно, так как от этого ничего не изменится.

Звали его Андрей. На обеденных перерывах мы сидели в столовой в отдельной комнате для руководителей. Небольшое пространство комнаты почти полностью съедалось столом и пятью стульями. Уютная теснота комнаты, прежде придающая нашим посиделкам душевную, почти семейную атмосферу, теперь давила и превращала обеды в длинные тягостные приемы пищи. Генеральный через два дня после появления нового финдира стал ездить обедать домой, но нам с главбухшей и главной кадровичкой приходилось сидеть и слушать весь тот бред, который нес зять хозяина. Я пытался с этим бороться путем переноса срока своего обеда, но бесполезно, этот персонаж специально поджидал моего прихода, начиная каждый раз одни и те же придирки и цепляния. Видимо, я за всю свою жизнь так и не научился скрывать свои чувства, потому что пренебрежение, с которым относились ко мне, тут же возвращалось тому, кто мне его выказывал. Собственно, это и стало причиной нашего с финдиром конфликта.

– Когда я работал финансовым директором областного строительного “сетевика”, – Андрей по очереди посмотрел на нас, – мне приходилось по нескольку месяцев жить в Москве. Квартира у меня была со стеклянной крышей с видом на Большой театр.

– Прости, а что такое “строительный сетевик”? – спросил я, с искренним интересом глядя на него.

– Слушай, если ты не знаешь таких терминов, как ты работаешь коммерческим? – Недоумение исказило его лицо.

Да, именно “исказило”, по-другому я даже не могу описать выражение его лица в тот момент. Недоумение, замешанное на презрении, отвращении и еще черт знает на чем, видимо должно было показать всю мою ничтожность. Но неприятным сюрпризом для меня оказались не его попытки уязвить меня, а реакция кадровички, которая в отличие от главбухши не сделала отсутствующий вид, а как-то “бочком-бочком” начала “отползать” в сторону финдира, поддакивая, и с видом примерной ученицы задавая ему разные приятные вопросы.