Онтологически человек: Истинное желание - стр. 47
«А во что веришь ты, сынок?»
В себя, мысленно ответил Артур. В себя, и в Камелот. Я – человек Камелота, и человек Камелота – это я. Я – не единственный, я – всего лишь первый.
Он опять ощутил тяжесть ножен на боку. Положил Экскалибур на колени, потянул меч из ножен и провел ладонью по холодному светлому лезвию. Сталь вспыхнула белым, отражая солнечный луч. Артур сжал эфес и выпрямился. Заложил руку за спину и поднес гарду к лицу, салютуя.
Раз! Два! Три! Четыре!
Движения традиционного салюта несли его за собой. Выпад! Выпад! Выпад! Блок! Выпад!
Артур остановился и услышал, как кто-то хлопает.
Оказывается, пока он упражнялся, вокруг него успела собраться маленькая толпа.
– Смотри, смотри, какой меч! – малыш лет пяти дергал за рукав молоденькую бонну.
Артур присел перед ним на корточки, как перед Пилотом.
– Ты его увидел? Тебе понравилось?
Мальчик истово кивнул. Девушка, державшая ребенка за руку, улыбнулась Артуру и поправила выбившуюся из-под шляпки прядь:
– Вы актер, да? – оживленно спросила она.
Артур выпрямился.
– А вы как думаете?
Он протянул меч вперед на вытянутых ладонях. Провел по лезвию. Свел пальцы, скользнув к точке баланса – три с половиной дюйма от рукояти. Лезвие застыло в воздухе – прямое и светлое, как солнечный луч.
Девушка свела рыжеватые брови, глядя на его жест, непонятный для не имевших дела с оружием.
– Из цирка он, – раздался сбоку скрипучий голос. Артур быстрым движением бросил меч в ножны и обернулся. Старушенция в капоре смотрела на него ледяными выцветшими глазами. – Скачет тут! Ишь, какой лоб вымахал, нет бы чем добрым заняться… работу бы найти! Еще у памятника! Ничего святого у человека нет!
– Элис, ну, что ты… – начал увещевать ее джентльмен, поддерживавший ее за руку.
– Это называется «пантомима», – попыталась вступиться и бонна. – Тоже искусство! Зачем вы так!
Мальчик, стоявший между ними, крутил головой, ничего не понимая.
– Но я же вижу! – попытался протестовать он.
– Нет никакого меча! – отрезала старушенция.
Глаза у мальчонки стремительно наливались слезами:
– Есть! Есть! Есть!
Ситуацию надо было немедленно спасать. Артур улыбнулся ребенку:
– Есть, – тот кивнул, как завороженный. Артур повернулся к старой кошелке и лучезарно ей улыбнулся. – Не больше и не меньше, чем ваше стремление к справедливости, мэм.
Старуха осеклась. Артур повернулся к девушке. – Или ваша доброта, мисс.
Он слегка поклонился. Девушка зарделась. Старуха гордо вздернула подбородок и зашагала прочь. Ее спутник посмотрел ей в спину, воровато огляделся, сунул Артуру в кулак монету, хлопнул по спине и поспешил за старухой. Нагнал ее, взял за локоть и что-то забубнил – «зря ты так… мало ли, что там у парня… может, контузило…»