Онтологически человек: Битва деревьев - стр. 30

Ланс научился надвигать очки, чтоб не слепнуть от слез, и заматывать лицо шарфом, чтоб не задыхаться от встречного ветра. Он научился делать мертвую петлю и летать вниз головой. Он научился выходить из штопора. Он научился делать вынужденную посадку с отказавшим двигателем. Он научился скользить на крыло и садиться при любом встречном ветре. Он научился прокладывать курс в тумане. Он подолгу кружил над полями едва ли в шестидесяти футах над землей, разглядывая пятнистых коров и гнедых, лоснящихся лошадей. Однажды он получил выговор за то, что сбился с курса, засмотревшись на стадо оленей.

Когда он получил «крылышки» и принес присягу, Дядя-бен подарил ему мотоцикл.

«Зачем?» – спросил Ланс.

«Чтобы у тебя было что-то свое», – ответил Дядя-бен. – «Знаю я эти казармы! Попробуй, сынок. Тебе понравится».

Он оказался прав.

Мотоцикл и дорога – это было самое лучшее, что есть на свете. После самолетов и Королевы.

Одноцилиндровый мотор в пятьдесят две лошадиные силы. Когда он заводился, казармы вздрагивали от рева. Летчики провожали его уважительным взглядом – тут все разбирались в двигателях, и механики тянули с завистью: «Вот же шумный, паршивец!»

Ланс назвал его «Боанергес» – «Дитя грома».

Этим вечером, как всегда, он проехал мимо часового, стрельнув глушителем, и вырвался на простор. Мошки бились в лицо, за мотоциклом вился дым. В ушах свистел ветер, медный от вечернего солнца.

Ланс сделал большую петлю и направился к ближайшей деревне, формальному поводу для его поездки.

На землю легла тень. Ланс вскинул голову.

За двести ярдов в небе маячил «брист» – истребитель «Бристоль», летящий в ту же сторону. Ланс снизил скорость до девяноста и махнул «бристу» рукой.

Пассажир «бриста», в шлеме и очках, высунулся из кабины, постучал летчика по плечу и показал вниз.

Сыграем?

Сыграем!

Ланс сбросил еще десять; потом приподнялся, поддал газу и прогрохотал мимо истребителя.

Наверняка думают, что это он случайно.

«Брист» маячил среди деревьев и телеграфных столбов. Боа шел в восьмидесяти ярдах впереди. Ланс опустил левую руку и дал пару порций масла. Он опережал, стойко опережал, на пять миль в час точно.

Впереди показалась деревня; Ланс затормозил у первого дома и отдал «бристу» римский салют – получи!

«Брист» поравнялся с Боанергесом и сделал круг почета.

Пассажир «бриста» с усмешкой отсалютовал двумя пальцами. Истребитель заложил вираж и ушел вверх.

Мясник, наблюдавший за гонками с крыльца, одобрительно крякнул:

– Эк ты его! Что, ветчина и яйца, как всегда?

– Да, – сказал Ланс.

В казарме клубился табачный дым. Играл граммофон. Дребезжала губная гармоника – Дасти, задрав ноги на спинку кровати, пытался подыгрывать.