Онтологически человек: Битва деревьев - стр. 24
– На карте нет, – ответил Ланс.
– Совсем издалека, значит. – Она села на диван и показала на место рядом с собой. Ланс сел.
Тетя-хелен принялась разливать чай. Перстни громко стучали о фарфор.
– Старина Пелли – мы давние друзья – просил нас за тобой приглядеть первое время. Камелот по первости кружит голову. Как-никак, столица! Одни автомоторы чего стоят… Бен, когда привез меня сюда, боялся отпускать меня одну, – доверительно сообщила она Лансу. – Давненько это было, правда… Лошадей на улицах было куда больше! Словом, оставайся. У нас есть свободная комната наверху. Я так давно не слышала шагов над головой!
Ланс посмотрел на нее. На портрет за ее спиной. Опять на нее.
Тетя-хелен расправила тщедушные плечи и гордо улыбнулась:
– Это мой Парси. Красавец, правда?
Ланс посмотрел на строгую и нарядную одежду, на золотые украшения на плечах, на странный головной убор, который юноша держал на сгибе локтя. На флаг с головой дракона за его спиной.
– Он служит Королю? – спросил Ланс.
Тетя-хелен сделала глоток из чашечки:
– Утеру Пендрагону, да. То есть, раньше служил, а теперь… – она пожала плечами. – Один Единый знает. Блейз передавал мне весточки, да когда это было! – Она махнула рукой. – Вечно с вами, молодежью, так. Все бы куда-нибудь залезть, а о родителях и не вспомнят! – Она отхлебнула чаю. – А, с другой стороны, и правильно. Что я, старая, в его делах сейчас пойму? Встретимся – как-нибудь наверстаем.
Короля этой страны звали Артур Пендрагон, и он был молод. Слишком молод для того, чтобы его отец умер своей смертью.
– Он погиб вместе с королем? – спросил Ланс.
Тетя-хелен с нежностью улыбнулась:
– Он был королевским адъютантом. И разбился вместе с Утером и Игрейной. Хочешь кекса, миленький?
Лансу вдруг стало спокойно. В Городе Солнца имена погибших героев вырезали на стенах вокруг храма. Это было правильно. Лучшие отдают свои жизни и на их место приходят те, кто остался. Чтобы тоже попытаться стать лучшими. Таков порядок вещей.
– Да, – сказал он. – Спасибо.
Здесь тоже было принято жить по одному. Ланс по-прежнему не понимал, как можно выбрать такое по доброй воле. Но в распахнутое окно можно было слышать уличный шум – гудки машин, крики разносчиков, шаги, голоса. Это убеждало его в существовании других людей. Это успокаивало.
Только раз он проснулся от шума грозы. Из окна тянуло сыростью, он встал, чтобы закрыть ставни, и застыл. На мокром подоконнике сидела фея и глядела на него, склонив голову набок.
Ланс поклонился – неглубоко и коротко. Она не приняла его служения. Но она отправила его в Камелот. Он был благодарен.